Вода – без вкуса. Воздух – без запаха. Сутки – без ночи. Эксклюзивное интервью участников экспедиции "Антарктида. 200 лет открытий"

20:1 – так полярники оценивали шансы на успех антарктической экспедиции Валдиса Пельша. Дело не только в сложном климате, но и в психологии: семеро членов команды в течение 38 дней 24 часа в сутки находились вместе в тесных фургонах автомобилей. Вынужденную "близость" телеведущий называет главным вкладом в науку. "Наша экспедиция – эксперимент над человеком", – говорит Пельш.

Что ещё поразило участников антарктического автопробега? Как они обустроили свой быт? Когда ждать фильм? Это и многое другое в нашем материале.

Инициатор экспедиции "Антарктида. 200 лет открытий", телеведущий Валдис Пельш

– Кому пришла идея экспедиции? Как долго вы к ней готовились?

– Идея отправиться в Антарктиду пришла мне в конце 2015 года. Затем мы рассказали о проекте Русскому географическому обществу, получили его поддержку, после чего начали активно искать финансирование. Основную часть затрат удалось закрыть благодаря "Лукойлу", в частности президенту компании Вагиту Алекперову. Чуть ранее меня представили конструктору автомобилей "Емеля" Василию Елагину, который прошёл на этих машинах через весь Северный Ледовитый океан. И поскольку машины позволяли, мы придумали довольно сложный маршрут.

Он пролегал через три полюса, три знаковые точки на Арктическом континенте, а его протяжённость составляла более пяти тысяч километров – такого ещё не делал никто. Когда все организационные и бюрократические вопросы решились, у нас появилась уверенность, что мы сможем пройти через материк. Но если здесь, в Москве, все говорили нам, что наша идея удивительная, потрясающая, позже мы выяснили, что в Антарктиде люди думают совсем иначе. В самолёте по пути на станцию "Новолазаревская" с нами летели полярники, которые отправлялись на зимовку на станцию "Восток". Они нам сказали, что у нас нет никаких шансов пройти через три антарктических полюса. Так же скептически к нашей задумке отнеслись и на самой станции. Как потом оказалось, наши шансы полярники оценили как 20:1. Особенно запомнилось то, как они решили не прощаться с нами надолго и планировали эвакуировать нас уже через три-четыре дня после старта. Всё это сильно раззадорило нас, придало уверенности, и мы всем доказали, что такое возможно.

– Вы достаточно опытный путешественник, но в Антарктиде побывали впервые. Что вас в ней поразило?

– Бескрайность. Раньше я никак не мог представить, как можно так долго ехать по этой бесконечной снежной пустыне, и почему-то думал, что где-то там, за горизонтом, вот-вот покажется какой-нибудь домик или деревья. Например, от "Новолазаревской" до американской станции "Плато", которая была первым пунктом нашего маршрута, – десять дней пути, на протяжении семи из них нас окружала бескрайняя ледяная пустыня. А я всё искал глазами тот самый домик. Очень сложно понять, насколько огромна Антарктида – материк, размеры которого сопоставимы как минимум с двумя Австралиями и 4/5 Российской Федерации. А из визуальных впечатлений запомнились больше всего, конечно, айсберги – они удивительные.

– Каким был маршрут экспедиции?

– Из Кейптауна мы вылетели в сторону станции "Новолазаревская", оттуда мы и стартовали. После этого мы ушли в сторону бывшей американской станции "Плато". Затем мы вышли к Полюсу недоступности, оттуда сразу пошли на географический Южный полюс, где находится станция "Скотт – Амундсен". От неё – прямой дорогой на "Восток", к полюсу холода. Затем, свернув в 50 километрах от станции "Комсомольская" и двигаясь по проторённой походниками трассе, мы вышли к "Прогрессу". Там наше путешествие завершилось. Машины мы погрузили на судно "Академик Фёдоров" и вылетели на станцию "Новолазаревская", откуда через несколько дней нас забрал самолёт до Кейптауна. Таким образом, общая протяжённость нашего маршрута по материку составила 5519 километров.

Маршрут экспедиции

– Насколько маршрут получился таким, каким вы его планировали?

– Он на сто процентов совпал с нашим планом. Единственное отклонение от маршрута было в самом начале пути, когда мы решили пройти порядка 60 лишних километров, но зайти на станцию "Плато". Ровно 50 лет назад работы на ней завершились, и у нас появилась возможность "переместиться" на полвека назад: станция полностью сохранила ауру и быт того времени. После этого мы отправились к Полюсу недоступности. Его мы честно пытались раскопать, но немного ошиблись в расчётах. В какой-то момент мы поняли, что копаем не совсем там, и когда докопались до самой станции, решили остановиться. Мы поняли, что если хотим добраться до дверей и посетить станцию, то нам нужно будет потратить на это примерно полтора дня. Тогда мы решили не терять времени и оставили Полюс недоступности тем, кто пойдёт за нами следом.

– Расскажите про свою команду. Как вам работалось столько времени вместе, всё ли удалось? Насколько тяжело было психологически в замкнутом пространстве находиться 38 дней наедине друг с другом?

– Наверно, отсутствие личного пространства было самой большой проблемой. Вместимость наших машин не особо большая, и возможность побыть одному там отсутствовала. Чтобы остаться в одиночестве, нужно было уйти куда-нибудь подальше от группы. Лично я каждый вечер уходил гулять, кто-то смотрел фильмы. Но на самом деле мы уже сыгранная команда. У нас за плечами несколько достаточно серьёзных командировок, включая Эверест. В горах вы точно так же, как и в Антарктиде, оторваны от цивилизации. Но на шестом континенте возможности комфорта сводятся к максимальному минимуму. Но мы были уверены друг в друге, знали, что вместе мы сможем преодолеть все трудности. Я абсолютно искренне могу сказать, что с таким составом можно лететь в космос. Хорошая идея для будущего фильма.

– Какие продукты сразу "пошли в ход", когда вы вернулись на Большую землю?

– Нашей общей мечтой был салат оливье. Почему-то мы считали, что он будет ждать нас на станции "Восток" – ведь там нас встретят соотечественники. Но на станции не было всех салатных ингредиентов. А без майонеза, моркови и – что самое главное – колбасы оливье не получится. Мечта сбылась на судне "Академик Фёдоров". Ни на что не рассчитывая, мы заехали туда с дружеским визитом, чтобы поснимать сам корабль. Нас встретили капитан и начальник Русской антарктической экспедиции и накормили ужином, одним из главных блюд которого был оливье. Это был самый приятный кулинарный сюрприз, который нас поджидал в Антарктиде.

– Как с таким тяжёлым маршрутом справились машины, не подвели?

– Автомобили были спартанские. Наверное, их можно было улучшить с бытовой точки зрения, но это уже другой вопрос. Иногда машины требовали времени на профилактику, слегка ломались, но их быстро чинили. Естественно, перед экспедицией мы сравнивали "Емели" с другими вездеходами. Но у них было явное преимущество – они точно смогут проехать там, где, возможно, не прошёл бы другой автомобиль. Поэтому через снежные болота мы без труда проходили с прицепами и волокушами, а не вязли в них по самое брюхо.

– Была ли у вашей экспедиции научная составляющая?

– Наверное, будет преувеличением говорить о том, что мы что-то совершили для науки. Мы обращались к Русскому географическому обществу и Российской Антарктической экспедиции с просьбой дать нам задание, но таких "заказов" не было. Тем не менее мы проводили замеры температур, наблюдали за ветром, вели дневник проложенного нами маршрута. Но самое главное – мы пытались понять, как ведёт себя человек в экстремальных, сложных условиях.

– Вся страна с замиранием сердца следила за вашими дневниками. В них запечатлены такие детали, о которых мало кто знает, а полярники часто не фиксируют в своих записях. Что осталось за кадром?

– За кадром не осталось ничего. Всё, что было снято, будет использовано в нашем большом фильме, который мы планируем сдать на Первый канал в сентябре этого года. Вероятнее всего, он будет называться "Антарктида. 200 лет открытий". В фильме речь пойдёт об открытии Антарктиды экспедицией Лазарева и Беллинсгаузена, о великой гонке к Южному полюсу, о нашем – сначала советском, затем российском – присутствии на материке, об антарктической специфике и интересных историях, о выживаемости человека в сложных условиях. Этот "роуд муви", в котором люди едут через материк и рассказывают об интересных, но крайне суровых и сложных антарктических реалиях, станет красной нитью сюжета.

С дневниками экспедиции можно познакомиться здесь.

– Выйдет ли фильм в большой прокат?

– Возможно, до выхода картины на Первом канале мы попробуем выпустить её на экраны кинотеатров. Сейчас мы работаем над организацией ограниченного проката. В России есть несколько кинотеатров, которые специализируются на документальных фильмах. Но проблема в том, что прокат такого типа может растянуться на несколько лет. Эти кинотеатры посещает публика, чётко знающая, на какой фильм она идёт. Обычно в таких случаях частота показов картины составляет 1–2 раза в месяц. В течение нескольких лет фильм увидит достаточно большое количество людей, картина соберёт определённую, хоть и несопоставимую с затратами производства, но всё же кассу. Это не наш сценарий. Если, допустим, мы в сентябре сдаём фильм на канал, параллельно предоставив его "документальному" кинотеатру, а в ноябре канал решит пустить картину в эфир, на этом её прокат закончится. Нам же важнее показать этот фильм максимальному количеству аудитории. У нас нет необходимости зарабатывать деньги на этом фильме – мы получили мощную спонсорскую поддержку, благодаря которой это кино и рождается на свет.

– Куда отправитесь в следующий раз – действительно в космос?

– Как сказал Юлий Цезарь: "Если бы моя туника знала о моих планах, я бы её сжёг". У нас есть несколько идей, одну из которых, без сомнения, мы предложим Русскому географическому обществу с точки зрения поддержки. Нам очень приятно говорить, что наш проект реализуется благодаря ему. Поэтому – скоро всё узнаете.

Руководитель экспедиции "Антарктида. 200 лет открытий", продюсер, режиссёр Кристина Шамирян (Козлова)

– Вы – единственная женщина в этой экспедиции. Вам было не страшно?

– Мне нельзя было бояться. Если бы я не поехала, то Валдис бы просто отказался от этой идеи, а я знала, как это важно для него. У нас слаженная команда, несколько экстремальных экспедиций за плечами, все, как фрагменты пазла, подходят друг к другу, конфликтов не бывает. Хотя, конечно, всего того, что нам предстоит пережить, я не предполагала.

– Как долго пришлось готовиться к экспедиции?

– В общей сложности ушло два года. Мы долго искали  транспортное средство, разрабатывали маршрут. Я даже прошла курсы медсестры, чтобы в случае чего суметь оказать первую медицинскую помощь. Но, к счастью, вся экспедиция прошла так, словно нас кто-то поднял – и пронёс на руках. Это череда чудес, которые без Божьего промысла не случились бы. Как можно рационально объяснить, что мы проехали зоны трещин и не увидели ни одной из них? Мы ни разу не попали в метель, и машины стали ломаться только под финал экспедиции. Запас удачи у нас стал заканчиваться только в последние 100 километров, и тогда мы поняли, что надо ускоряться, надо ускоряться. А в первое время – нет.

– Какие были первые впечатления от Антарктиды?

– Нас перед поездкой пугали опытные путешественники и полярники и трещинами, и снежными болотами, и непогодой. Когда мы приехали на станцию "Новолазаревскую", мне стало очень страшно. Куда мы отправляемся? Зачем? Ледяная пустыня. Там нет людей, холодно и выживаемость, если что, минимальная. Потом мы поехали. Страхи стали пропадать. Машины – едут. Интернет – есть. Еды – достаточно. Хотелось только доехать быстрее, пока удача не отвернулась от нас. И ещё было страшно, конечно, не снять фильм. Деньги на экспедицию были затрачены огромные, и если бы что-то пошло не так – нам бы пришлось их возвращать.

В Антарктиде поражает вот эта непохожесть на остальной мир: абсолютная стерильность. Дистиллированная безвкусная вода. Воздух без запахов. Солнце – круглые сутки. Первое время мы никак не могли привыкнуть к тому, что надо спать днём. Мы старались жить по московскому времени, но это, конечно, другое измерение. В голову невозможно уложить то, что всё это происходит на нашей планете. Раньше при словосочетании "край земли" я представляла Антарктиду, а тут я этот край земли увидела. Хотя, конечно, я до сих пор не осознаю какого-то подвига за нашими плечами.

– Самые яркие впечатления?

– Нет чего-то одного, что раз – вспышка. Их очень много. Конечно, поразили бескрайние просторы. Ты едешь день, два, неделю, две, и вдруг – впереди на горизонте появилась какая-то антенна. До неё ещё сотни километров, но глаз радуется. Ты следишь за ней, боишься потерять. Или другое: мы ехали по таким местам, где человек ранее не был никогда. И ты понимаешь – эта природа настолько фантастическая, что в неё невозможно поверить.

– Как был устроен ваш быт?

– Перед экспедицией мы понимали, что топливо везём с собой, а значит, каждый грамм на счету. Взять лишнюю одежду или еду мы не могли. Я рассчитала ежедневный рацион, взяла набор солей и микроэлементов. У многих полярников – очень плохие зубы или цинга. Это как раз от недостатка солей и микроэлементов. Мы не хотели постичь их судьбу. В общем-то, мы хорошо пережили эту экспедицию, только мы не могли предугадать, например, что у нас не будет аппетита. Нет движения, организму не нужна энергия, и сало, например, у нас совсем не пошло. Зато полярники, которым мы его оставили, были довольны.

Продукты, одежда, все грузы ехали во внешних бочках на машинах, но борьба за место продолжалась. Мы втроём – я, оператор Саша и Валдис – спали в одной машине. Валдис назвал нашу машину "бизнес-класс", при этом мы спали солдатиками, без возможности повернуться вправо или влево. А вот как приходилось ребятам в другой машине, а спали они валетом, – я даже не представляю.

Мы спали на специально организованных полатях, по бокам развешивали вещи первой необходимости. Такие как перчатки, очки, шапочки. Потому что ты их надевал в большом количестве. В машине были специальные узенькие полочки, на которых я разложила продукты. И, кстати, по поводу женщины в экспедиции. В красной машине, где я жила, у нас всегда был порядок, я за ним следила, и все мужчины это отмечали. Там по ёмкостям были разложены какие-то сыпучие продукты…

Целая технология приготовления воды была. Мы же пили талую воду. Её размораживали, следила за ребятами, чтобы они пили горсть витаминов и микроэлементов, чтобы компенсировать идеальную водную чистоту.

Ели сублимированные продукты. К концу экспедиции мы уже смешивали их между собой, чтобы немного разнообразить рацион. Вкусовые рецепторы абсолютно отвыкли от привычной еды. На "Новолазаревской" полярники подарили нам банку солёных огурцов и банку грибов. Сначала мы планировали сберечь их до Нового года, но когда мы поняли, что встретим его на "Востоке", – то раскупорили раньше. Видели бы вы, как взрослые люди стоят с трясущимися руками около солёных огурцов, ожидая удовольствия для вкусовых рецепторов.

Ещё одно серьёзное испытание – отсутствие душа или ванны. Первый раз мы помылись через месяц с начала экспедиции. Мужчины ещё более-менее, как-то приспособились, а я с моими волосами? В какой-то момент я просто разрыдалась. Я вычёсывала из волос колтуны, а Саша, чтобы как-то меня успокоить, плёл мне косички.

Репортаж о быте в экспедиции:

– Чувствуете ли вы, что совершили что-то историческое?

– Пока нет. Возможно, осознание придёт позднее. Каждый день вспоминаю что-то новое, чему во время экспедиции не придавали значения. Мы друг другу так надоели, что даже договаривались с коллегами: "Раньше, чем через две недели, друг другу не звонить", а в итоге каждый день звоним друг другу по несколько раз.

После того как я в первый раз побывала на Эвересте, подумала: "Больше никогда!" Но память имеет свойство забывать всё плохое. В итоге на Эверест я поднималась трижды. Возможно, и с Антарктидой будет такая же история.

Участник экспедиции "Антарктида. 200 лет открытий", видеооператор Александр Кубасов

– Что для вас было самое сложное в этой экспедиции?

– Это было не первое наше экстремальное путешествие. Я снимал на Эвересте, там похожие условия. Однако там ты знаешь, что снимать, а в Антарктиде – сплошное белое поле, глазу не за что зацепиться. Даже мы не видели разницу, а как её показать зрителям? В общем, пришлось придумывать.

– О чём получился этот фильм?

– Для меня это прежде всего история про людей, которые живут и работают в этих суровых условиях. Мы снимали, например, профессора Института Арктики и Антарктики, который отказался от более высокой зарплаты ради того, чтобы перезимовать и поработать в Антарктиде. На станции "Восток" люди живут абсолютно героические. В таких условиях думать о науке – что-то невероятное. Но меня радует, что свою лепту смогли внести и мы. На "Востоке" на 45-м метре скважины возникла неполадка. Полярники не знали, как туда заглянуть и выяснить характер поломки. Я спустил в скважину камеру, и местные инженеры вскоре всё смогли починить.

Ещё мы будем рассказывать про наши впечатления от поездки и о том, как она влияла на каждого из нас. В общем, всё увидите сами.

– Что не удалось снять?

– Пингвинов. Оказалось, что в прибрежной зоне возле станции "Прогресс" нет постоянной колонии пингвинов. Они лишь изредка забредают. А тюленей сняли. Они такие прикольные.

– Если бы сейчас сказали: "Александр, собирайтесь. Завтра вы летите в Антарктиду", что бы вы ответили?

– Я бы сказал, что сейчас вряд ли. Но вот чуть позднее, когда перестанет болеть спина…

Отметим, что экспедиция приурочена к 200-летию открытия Антарктиды русскими мореплавателями Фаддеем Беллинсгаузеном и Михаилом Лазаревым. Юбилейную дату будут отмечать в 2020 году. Премьера фильма состоится на Первом канале.

С нашими материалами об экспедиции можете познакомиться здесь.

Беседовала Наталья Мозилова