Именно так – «таинственной страной» назвал остров Мадагаскар, расположенный в Индийском океане и отделенный от восточного побережья Африки Мозамбикским проливом, поэт и бард Юрий Визбор. Прикоснуться к страницам истории этого государства, прежде всего связанным с российско-мадагаскарскими связями, довелось членам экипажа и участникам экспедиции на океанографическом исследовательском судне «Адмирал Владимирский», которое вышло из Кронштадта 6 ноября в дальний поход к берегам Антарктиды. 23 – 24 декабря 2015 года, в соответствии с планом заходов, оно стояло на рейде порта Эльвиль (остров Носи-Бе).
Мадагаскар: страницы истории
О Мадагаскаре в России узнали более трех веков назад. Первые попытки установления контактов были предприняты при Петре I. По его приказу два русских фрегата в декабре 1723 года отправились в плавание к Мадагаскару. Эта экспедиция закончилась неудачей – корабли не ушли далее Балтийского моря, но интерес к острову у России сохранился. В 1770-х годах, в XIXвеке на остров периодически заходили корабли Российского флота во время дальних плаваний. Тесно связан остров Мадагаскар и с событиями Русско-японской войны 1904 – 1905 годов.
2.jpg
С 16 декабря 1904 года по 3 марта 1905 года в бухте Носи-Бе, на рейде порта Эльвиль стояли корабли и суда 2-й Тихоокеанской эскадры, шедшей под командованием вице-адмирала З.П. Рожественского на Дальний Восток. Ее героический поход окончился катастрофой Цусимского сражения 14 – 15 мая 1905 года.
Один из участников похода – корабельный инженер и будущий известный советский кораблестроитель – Владимир Полиевктович Костенко (1881 – 1956) в своей книге «На «Орле» в Цусиме» описал впечатления от пребывания на Мадагаскаре. «С восходом солнца мы обнаружили наши дозорные миноносцы, которые вышли навстречу эскадре [речь идет о кораблях отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама, которые пришли на Мадагаскар раньше, чем основные силы эскадры – Н.К.]. Следуя за ними, мы обогнули остров с юга и затем пошли на север в широкий пролив между Носси-Бе и Мадагаскаром. Ширина пролива — не менее 15 миль, но к северу он становится более узким и весьма опасным для прохода из-за целой гряды многочисленных подводных камней. <…>
При входе на огромный закрытый рейд из океана выступали несколько высоких, причудливой формы скалистых утесов, а справа возвышался на отдельном островке высокий конус горы Носси-Комбо. Остров Носси-Бе, к которому направляла курс наша эскадра, особенно привлекал всеобщее внимание высотой вулканических пиков, красной глинистой почвой и уютными бухточками, глубоко врезавшимися в берег. Вскоре из-за ярко-зеленой листвы береговых пальм выглянули белые стены строений городка, позади которых по холму ютились тростниковые хижины туземцев».
5.jpg
На Мадагаскаре командующий эскадрой ожидал распоряжений из Санкт-Петербурга о ее дальнейшем движении. Из Носи-Бе Рожественский послал донесение на Высочайшее имя. В нем говорилось о том, что после падения Порт-Артура и гибели 1-й Тихоокеанской эскадры ближайшей стратегической целью 2-й эскадры должно быть достижение Владивостока (посредством прорыва туда хотя бы части кораблей). 12 января 1905 года им была получена от Императора Николая II директива, в которой указывалось, что задача 2-й эскадры «состоит не в том, чтобы с некоторыми судами прорваться во Владивосток, а в том, чтобы завладеть Японским морем». И так как было очевидно, что имеющиеся силы для этого совершенно недостаточны, то командующий должен был дождаться на Мадагаскаре отряд капитана 1 ранга Л.Ф. Добротворского (крейсера «Олег» и «Изумруд»; вспомогательные крейсера «Рион» и «Днепр» и эскадренные миноносцы «Громкий» и «Грозный») и затем соединиться в Индийском океане с уже идущей на Дальний Восток 3-й Тихоокеанской эскадрой контр-адмирала Н.И. Небогатова.
В течение длительной стоянки у берегов Носи-Бе командующий эскадрой пытался заниматься учебными стрельбами и отработкой элементов маневрирования. Первые же стрельбы показали, что личный состав эскадры подготовлен очень плохо. Вот как вспоминал об этом мичман Язон Константинович Туманов (1883 – 1955), служивший, как и цитированный выше В.П. Костенко, на эскадренном броненосце «Орел». «…можно ли было ожидать иного? Корабль, укомплектованный в большинстве новобранцами и запасными, стрелял первый раз в своей жизни! Мы себе ясно представляли, что должен был испытывать наш бедный адмирал, сам – прекрасный артиллерист, бывший до войны начальником Учебно-артиллерийского отряда, – при виде такого искусства в стрельбе эскадры, которую он вел в бой, и с кем же? С противником, неизмеримо сильнее его, натренированным в боях с нашей первой эскадрой, которая по своей подготовке была не чета нашей; с противником, окрыленным победой и защищающим берега своей Родины!
3.jpg
После первой стрельбы вскоре последовала вторая, которая прошла уже значительно лучше первой, доказав воочию, как нам необходимы были эти практические стрельбы». К сожалению, стрельбы вскоре прекратились из-за того, что закончился запас учебных снарядов. Второй комплект боезапаса должен был доставить транспорт «Иртыш», но, вопреки ожиданиям, он не привез ни провизии, ни ожидавшегося второго комплекта боевого запаса, необходимого для прохождения боевых стрельб. При уходе из Ревеля транспорт потерпел аварию, потребовавшую его ввода в док. Поэтому боезапас был выгружен на берег и еще до окончания ремонта транспорта по распоряжению портового начальства отправлен по железной дороге во Владивосток. Тем самым была сорвана боевая подготовка эскадры, так как, имея на кораблях всего один боевой комплект, Рожественский мог выделить для прохождения всех боевых стрельб всего лишь до 20 процентов имеемого боезапаса. В результате боевые корабли эскадры смогли выполнить за время стоянки на Мадагаскаре всего лишь до четырех выходов на артиллерийские стрельбы, а часть кораблей имела всего 1–2 стрельбы, чем их боевая артиллерийская подготовка и ограничилась.
Русские моряки на Мадагаскаре
Климатические условия, в которых непрерывно шли учения и работы, были крайне тяжелыми для русских моряков. Я.К. Туманов писал. «В этом убийственном для европейца климате даже выносливость русского человека начинала сдавать. Появились случаи теплового удара, случаи, кончавшиеся обычно смертью. Редкий день проходил без того, чтобы в море не выходил дежурный миноносец с приспущенным флагом: мы хоронили своих покойников в море. Людей изнуряла не столько жара, сколько ужасающая влажность воздуха. Трудно было даже сказать, какие дни были хуже – солнечные или пасмурные, когда легкие, вместо воздуха, вбирали в себя буквально одни лишь водяные пары».
6.jpg
По подсчетам исследователя отечественной флотской некрополистики – капитана 2 ранга в отставке И.Ю. Столярова за время стоянки в Носи-Бэ на 2-й Тихоокеанской эскадре умерло около 20 человек. Часть из них похоронили на городском кладбище в Эльвиле. На сегодняшний день там сохранилось две могилы – прапорщика по механической части Анатолия Аркадьевича Попова, погибшего от удара грузовой стрелой на вспомогательном крейсере «Урал» 30 декабря 1904 года и матроса с того же корабля Алексея Лубошникова, умершего на следующий день от теплового удара.
О биографии А. Лубошникова мы, увы, не знаем ничего. А.А. Попов родился 30 мая 1880 года в семье офицера Корпуса флотских штурманов. По всей видимости, он закончил одно из гражданских морских учебных заведений (по механической специальности). С началом Русско-японской войны Анатолий Аркадьевич добровольно поступил на флот и получил назначение на вспомогательный крейсер «Урал» (бывший германский товаропассажирский пароход «KaiserinMariaTeresia», купленный русским Морским ведомством в 1904 году и погибший в Цусимском бою 14 мая 1905 года). О гибели А.А. Попова написал в своих воспоминаниях минный офицер «Урала» – С.В. Евдокимов (1878 – 1960) – будущий контр-адмирал, участник Белого движения, скончавшийся в эмиграции, также пострадавший при этой аварии. «Нагнав эскадру, мы вместе с ней в Носибе загрузили уголь. 30-го декабря я стоял на вахте. Во время погрузки лопнули брасы и топенанты стрелы Темберлея, поднимавшей уголь: вахтенного офицера прапорщика Анатолия Попова убило наповал и ранило нескольких матросов и меня. Я, сброшенный с очень высокого мостика, лежал без сознания, и меня считали мертвым. Надо мной стоял молодой матрос радиотелеграфист Маркелов и горько плакал. Вдруг он закричал: "Доктора! Доктора! Минный офицер по палубе пальцами шкрябает!" Тогда на меня обратили внимание и отправили лечить на госпитальное судно "Орел"».
В память о русских моряках, скончавшихся на африканской земле, в Эльвиле установлено два памятных знака. Одна стела установлена на кладбище, недалеко от могил А.А. Попова и А. Лубошникова, вторая – рядом с портом у здания местной полицейской префектуры. К сожалению, ни на одном из них нет фамилий умерших здесь моряков (часть которых известна, благодаря работе И.Ю. Столярова).
7.jpg
«Адмирал Владимирский» принимает почетных гостей
Заход океанографического исследовательского судна «Адмирал Владимирский» в порт Эльвиль был связан с необходимостью отдыха личного состава, а главное – проведением церемонии отдания воинских почестей в память о наших соотечественниках, нашедших здесь последний приют. 23 декабря торжественный митинг прошел около стелы, установленной недалеко от порта.
9.jpg
Церемония прошла на самом высоком уровне. Специально для участия в ней в Эльвиль прилетел президент Республики Мадагаскар господин Эри Радзаунаримампианина. В своем выступлении он отметил тот факт, что русские моряки, прибывшие на Мадагаскар в начале XXстолетия, пришли туда не как завоеватели, а как друзья. Президент подчеркнул символичность того факта, что больше века спустя российское судно вновь пришло с дружественными целями и отметил, что российско-мадагаскарские отношения в политике, экономике и других областях будут развиваться и далее. На церемонии также выступил мэр Носи-Бэ господин Али Абуд, депутат от Носи-Бе в Парламенте Мадагаскара господин Франсуа Аруси и другие официальные лица. С российской стороны делегацию возглавлял Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Республике Мадагаскар Станислав Анварович Ахметов. Священник похода иерей отец Олег (Артемов) отслужил панихиду. В своей молитве он упомянул имена всех умерших в Носи-Бе, выявленные по архивным документам к настоящему времени.
14.jpg
После этого правительственная делегация во главе с президентом посетила океанографическое исследовательское судно «Адмирал Владимирский». Высоких гостей встретило командование похода во главе со старшим похода капитаном 2 ранга Дмитрием Пунтусом, заместителем командира похода по работе с личным составом капитаном 1 ранга Сергеем Поляковым и капитаном судна Александром Пышкиным. Члены делегации с интересом ознакомились с историей судна, для них была проведена экскурсия, во время которой им показали средства навигационного и штурманского оборудования, научные лаборатории. На память о визите командир похода вручил президенту памятный подарок – картину, посвященную одному из морских сражений русского флота. В «Книге почетных посетителей корабля» президент Мадагаскара сделал запись, в которой, в частности, упомянул о том, что визит в Эльвиль океанографического исследовательского судна «Адмирал Владимирский» стал прелюдией к возрождению активных дружественных отношений между двумя странами.
16.jpg
На следующий день воинские почести были отданы русским морякам, похороненным на городском кладбище в Эльвиле. После панихиды, которую отслужил отец Олег (Артемов), силами личного состава судна могилы А.А. Попова и А. Лубошникова были приведены в порядок. Из Кронштадта специально привезли камни и землю, которые символично легли в месте упокоения русских моряков на далеком Мадагаскаре.
18.jpg
На следующий день «Адмирал Владимирский» продолжил движение по маршруту похода, главной целью которого является работа в окраинных морях Антарктиды.
Текст: Никита Кузнецов с борта ОИС «Адмирал Владимирский»
Фото: Анатолий Васильев, архивные фотографии из частного собрания
