Осенью нынешнгео года в Уральском государственном педагогическом университете состоялась конференция "География и современные проблемы географического образования". Научной повестке конференции предшествовало открытие выставки фоторабот "Картины Природы Урала". Её автор – Александр Чибилёв, Вице-президент Русского географического общества, академик РАН, научный руководитель Оренбургского федерального исследовательского центра УрО РАН (Института степи УрО РАН) (г. Оренбург). Спектр научных интересов Александра Александровича, его оригинальные и тонкие суждения о Природе* и науке вызвали огромное желание познакомиться с академиком Чибилёвым поближе и познакомить с ним читателей.
*по просьбе автора мы будем писать слово "Природа" с большой буквы
img_8961.jpg
— Александр Александрович, как вообще люди приходят в географию? Как лично вы поняли, что география — ваше призвание?
— Это было очень давно, примерно 60 лет назад. Я родился в селе. Отец работал в животноводстве. Я много ездил с ним по всей области, и Природа, которую я видел, вызывала у меня множество вопросов – "а это что такое?", "а это как называется?". В школе ответов на них не было. На уроках географии и биологии мы изучали все что угодно – Антарктиду, Новую Зеландию, а на познание местной Природы времени не отводилось. На какие-то из моих вопросов мог ответить и отец, он много знал. Но не на все. А в то время на всесоюзном радио была передача "Захар Загадкин и Антон Камбузов". Там было что-то вроде викторины, детям давали задания и даже проводили настоящие диктанты по географическим названиям, как мы сейчас пишем: все новое – это хорошо забытое старое. Вели эту передачу географы, преподаватели МГУ. Я начал участвовать в этой викторине: отвечал на вопросы с помощью "Большой Советской Энциклопедии" и "Географического атласа мира", изданного еще в начале XX века. И стал призером всесоюзной викторины, мою фамилию назвали по радио на всю страну – мол, такое-то место занял Саша Чибилёв, ученик шестого класса такой-то школы такого-то села Оренбургской области, получил множество дипломов "Юный географ". Потом я стал писать заметки, очерки о своих наблюдениях, публиковался в журнале "Юный натуралист".
img_9004.jpg
В 1966 году, после окончания школы, я поступил в Воронежский университет. Выбрал специально такой университет, где был географический факультет. Там заведовал кафедрой Федор Николаевич Мильков, который до 1950 года работал в Оренбурге и был самым молодым доктором наук в СССР – защитился в 29 лет. Удивительное стечение обстоятельств, что я его встретил в Воронеже. Он стал моим учителем. Его научная школа ничем не уступала ни московской, ни ленинградской. В то время интересных школ было немало: здесь, в тогдашнем Свердловском государственном педагогическом институте, была школа Прокаева. Василий Иванович Прокаев был соратником Милькова и написал отзыв на мою кандидатскую диссертацию.
prokaev.jpg
Так мои увлечения, связанные первоначально с краеведением, переросли в интерес к географической науке и стали развиваться дальше. Но любопытство, которое в свое время во мне разожгла именно родная Природа, долгое время не было удовлетворено. Книг по этой тематике просто не было, а если и были, то не в широком доступе. Уже в Воронеже Мильков показал мне книгу «Чкаловские степи» (в то время Оренбург назывался г. Чкалов), а я даже и не знал, что она была издана. Именно отсутствие информации и заставило меня в свое время самому искать ее по крупицам, делать наблюдения и все записывать, а по сути, писать собственные статьи и книги. Так я стал профессиональным географом.
— Александр Александрович, а кто такой, по-вашему, современный географ? Мы хорошо представляем, что такое быть географом во времена Александра фон Гумбольдта. В XVIII-XIX веках географ был тем человеком, кто совершал много путешествий в разные края земли, привозил коллекции флоры, фауны, минералов, уточнял известные данные о территориях, восполнял неизвестные, наблюдал за Природой, записывал и зарисовывал все, что видел… А чем занимаются географы сегодня, когда мир уже открыт?
– Я именно так себе современного географа и представляю! Его роль не так уж сильно изменилась со времен Гумбольдта. Я не преподаватель, хотя преподавать мне приходилось. Географу кроме школы, вуза работать, по сути, негде, из номенклатуры должностей географов убрали, хотя в принципе на предприятиях в штате должен быть именно географ – это не менее важно, чем, например, эколог или дизайнер. Для меня географ – это тот человек, который добывает новые знания об окружающей нас природной среде. География не закончилась с открытием всех островов, всех рек и так далее. Ведь окружающий мир меняется, природные условия меняются, и знания об этом должны постоянно уточняться. Можно это делать, не выходя из своей библиотеки, как Иммануил Кант и Карл Риттер, а можно как Александр фон Гумбольдт, который исходил немалую часть мира своими ногами. Короче говоря, географ и вчера, и сегодня – это исследователь, который наблюдает, изучает и описывает окружающий мир во времени и пространстве.
— Но возможностей профессиональной реализации действительно не так много...
img_8954.jpg
— Я всю жизнь сам создавал себе рабочие места. Сначала это были различные хозяйственные договоры в сферах, где географ может применить свои знания: рекультивация земель, паспортизация памятников Природы, обоснование проектирования заповедников и т.д. Затем я создал лабораторию от Института экологии растений и животных Уральского отделения Российской академии наук, который находится в Екатеринбурге. Через три года лаборатория стала отделом, а в 1996 году отдел превратился в самостоятельный и единственный в мире Институт степи Уральского отделения Российской Академии наук. А до этого я организовал первые в России степные заповедники. В СССР было около 200 заповедников, и из них ни одного степного, потому что степь рассматривалась как ресурс, чтобы ее распахивать, засевать, добывать там полезные ископаемые и так далее. Четыре созданных мной степных заповедника в Оренбургской области существуют и развиваются, так же как и институт. Мною создана степеведческая научная школа.
— Когда открывалась выставка ваших работ, вы упомянули, что фотографии сделаны в экспедиции по Уралу, организованной Российской академией наук и Русским географическим обществом. Получается, вы своими ногами прошли вдоль всего Урала, от Карского моря до Аральского?
— Да, именно так. И не только весь Урал, я и всю степную зону прошел, от Дуная до Амура, от Венгрии до Монголии – 8 тысяч километров. У меня есть такая же фотовыставка и по степям, она называется «Картины Природы Степной Евразии». Мои фотографии – это моя записная книжка. Гумбольдт в своих путешествиях делал зарисовки и даже картины, а в наше время у географа есть возможность быстрее и проще фиксировать увиденное. Я не воспринимаю свои работы как что-то художественное. Я не художник. Художник здесь – Природа. Она не нуждается в приукрашивании.
Фотоаппарат у меня всегда с собой, и даже не один, а два-три. И штатив с собой ношу. В середине сентября мы поднимались на Конжаковский камень, и хотя было пасмурно, я все равно там фотографировал. Природа настолько прекрасна сама по себе, что даже в дождь можно сделать хороший снимок.
— Это как раз было воплощение идеи повторить путешествие Гумбольдта по России?
— Его многие повторяли, не мы одни, но у нас были хорошие предпосылки – Степная экспедиция Русского географического общества. Мы были в Восточном Казахстане и, возвращаясь, решили заодно и пройти этот отрезок путем Гумбольдта, тем более что нынешний год – юбилейный год Гумбольдта, и как раз в эти дни он был на Урале и отметил в 1829 году свой 60-й день рождения в городе Миассе. Мы тоже были в Миассе как раз в этот день, и видели дом, в котором он останавливался, – к сожалению, сегодня он не пригоден для жилья.
— Гумбольдт в 60 лет поднимался на Конжаковский камень?
— Но мне-то намного больше лет! (смеется). Ничего страшного.
— Просто мы привыкли людей того времени представлять более изнеженными, чем мы сами, – наверное, напрасно.
— На самом деле нет строгих доказательств, что он был именно там. Он был в Богословске, в Турьинских Рудниках, и в рудник спускался совершенно точно, а вершину, возможно, просто наблюдал. Подъем там довольно сложный, в то время был еще сложнее, рисковать ему такой уж необходимости не было. Но, безусловно, он горы видел, и это самый северный пункт его путешествий. В других местах, где был Гумбольдт, мы тоже побывали. Готовим буклет, на сайте Русского географического общества публикуем отчеты об экспедиции.
img_8957.jpg
— Открывая выставку, вы сказали знаменательную вещь: самая большая ценность Природы для нас – это ее внешний вид, ее красота. Можно ли прокомментировать чуть-чуть подробнее?
— Красота Природы вдохновляет, и в этом ее главная ценность. Самое важное, что создает человек – это не машины, не самолеты, не танки. А это духовные плоды: произведения музыки, литературы, живописи. То, что не устаревает веками. А чувство красоты, гармонии, симметрии, без которого невозможно создать великое произведение искусства, человек берет из Природы. Созерцание Природы дает нам представления о совершенстве. Созданное Природой настолько совершенно, что его невозможно ни приукрасить, ни воспроизвести.
— Но ведь без преобразования Природы современный человек уже не может существовать. Как бы научиться жить и брать необходимое от Природы, но при этом не обезображивать ее, не портить?
img_8956.jpg
— В этом-то и задача современной географии! Мы должны изучать Природу именно для того, чтобы научиться жить с ней в гармонии, и постепенно заменять природопокорительские технологии природоподобными.
— Александр Александрович, большое спасибо за интервью, желаю успешного развития вашему институту, а вам новых находок, новых открытий и вдохновения.
Текст и фото: Ирина Шаманаева