По результатам башкирско-уральского этапа путешествия 1769, 1770 и 1773 годов Петр Симон Паллас приводит массу сведений о природных объектах, населении Южного Урала и Приуралья в пределах соседних с Башкирией регионов: Челябинской области, северной части Оренбургской области, юго-восточного края Удмуртской Республики, западной полосы Республики Татарстан, южной окраины Свердловской области и Пермского края. Так, в ряде случаев ученый подробно рассказывает о быте и хозяйстве «оренбургских» и «челябинских» башкир [Паллас, 1773, с. 341-342, 649-652; 1786а, с. 94-99, 157-158; 1786б, c. 11-14; 1788б, с. 20-21], татар [Паллас, 1773, с. 645-649; 1786б, с. 14] и русских [Паллас, 1773, с. 346-352, 377-390; 1786а, 42-47, 114-118, 379-385; 1786б, с. 7-13; 1788б, с. 50-51].
Интересно, в частности, описание башкирского праздника в Оренбуржье [Паллас, 1773, с. 341-342]: «Башкирцы забавляли нас стрелянием из луков и Татарскою пляскою», а также игрой на курае; «один старик … приставя вышеописанную трубку, по их кура называемую, играл искусно и умел подводить двойные тоны». Есть у Палласа сведения о соколиной охоте в Челябинском Зауралье: «На сей открытой горе множество водится кречетов или ловчих соколов» [Паллас, 1786а, с. 94], «Башкирца и Татара … многие [здесь] промышляют соколиною охотою» [1786б, с. 15].
ris02_tabun_bashkirskih_loshadey.jpg
Паллас рассказывает о башкирском коневодстве в Зауралье, о кумысе – «любезнейшем хмельном напитке» башкир, и о верблюдах, которых «держат Башкирцы по разным местам, но в малом числе» [1786а, с. 95-97]. Он упоминает башкирскую юрту, а также «воздвигнутую Киргизцами, и Башкирцами свято обожаемую, Татарскую молитвенницу Кошена [Кэшэнэ]» [1786а, с. 157, 384]. Описанию этого древнего памятника (датируемого XIV—XV веком), ныне известного как мавзолей Кэсэне, или «башня Тамерлана» (Варненский район Челябинской области), Паллас посвятил 5 страниц [с. 388-394].
ris03_verblyud_sultan_v_ufe.jpg
Весьма примечателен приводимый Палласом [1786б, с. 9-10] перечень сельскохозяйственных и садовых культур, выращиваемых русским населением в Челябинской крепости, ближних и дальних окрестностях: рожь, пшеница, ячмень, овес, лен, белая репа («которая удивительной величины бывает»), капуста, морковь, хмель, конопля, рожа (возможно, шток-роза, мальва), подсолнечник, бархатцы, остро-пестро (расторопша), табак. Ученый отмечает, что здешняя почва весьма плодородна, и тучный «часто на локоть чернозем … подает удобность к разведению садов, … садовой земляники и степной вишни, … произращению всяких овощей».
Сведения Петра Палласа о диких животных, растениях и горных породах в сопредельных с Башкирией местностях весьма многочисленны, обратим внимание лишь на некоторые. Очень любопытна информация о «лапландских» оленях юга Уральских гор. Первый раз Паллас услышал о них в 1770 году, когда находился в районе Усть-Катавского завода (на территории Челябинской области): «[К югу отсюда находится] отдаленное верховье горы, от Башкирцев Ямантау (злая гора) именуемой. На сих только высоких в Южном Урале горах как сказывают живут олени» [Паллас, 1786а, с. 38].
Второе сообщение относится к марту 1773 года, когда ученый ехал по территории Челябинской (Нязепетровский район) и Свердловской (Нижнесергинский район) областей совсем рядом с границей Башкортостана (Белокатайский район). Паллас пишет [1788б, с. 20-21]. «Также и в еловниках по [реке] Уфе и по всей части сей лесной страны … находятся Лапландские олени, по Башкирски юше, которые часто выходят большими стадами, и смотря по рогам их, должны быть не столь рослы, как ближе к северу водящиеся». Северные олени (относящиеся к лесному или европейскому подвиду) обитали в Башкирии и Челябинской области еще в XIX веке; более того, имеются свидетельства о случайных встречах этого зверя в регионе даже в начале XX века [Животный мир…, 1949; Кириков, 1960; Ушков, 1993]. В настоящее время небольшие популяции сохранились в Пермском крае, а также в Свердловской области, где вид включен в Красную книгу.
Путешествуя по Оренбуржью, исследователь повстречал сайгаков (в Бузулукском, Новосергиевском и Переволоцком районах области) – «диких коз, в степи пасущихся, которые людей нимало не боялись. … В пространной и травистой лощине при [реке] Самаре находилось множество вышеупомянутых сайгаков, и в крепости держат их молодых детей [детенышей]» [Паллас, 1773, с. 318, 331, 397]. О «прирученных сайгаках, [которые] ходят свободно около жилища, … не боятся и собак», Паллас рассказывает довольно подробно [c. 318-319]. В настоящее время сайгак, или сайга татарская (подсемейство настоящих антилоп) – очень редкий вид, занесенный в Красные книги ряда регионов Казахстана и России, в том числе Оренбургской области (куда сайгак до сих пор заходит в отдельные годы). Возможно, в прошлые времена сайгаки периодически появлялись и в степных районах Башкирии. Во всяком случае, вXIX веке они встречались на богатых пастбищах Южного Приуралья (см. рассказ А.К. Толстого «Два дня в Киргизской степи»), а в 1970-х годах сайгачьи стада паслись на юге Челябинской области (вплоть до Варненского района), небольшие же табунки прикочевывали даже в Уйский, Увельский и Еткульский районы [Миленушкин, 1979] – на широту Учалинского района Республики Башкортостан.
Упомяну лишь единичные моменты из множества интересных сведений, сообщаемых Палласом применительно к растительному миру областей, сопредельных с Башкирией. На основе изучения особенностей распространения лесообразующих древесных пород и кустарников Петр Симон Паллас делает верное заключение, вслед за В.Н. Татищевым, о том, что Южный Урал (территория Челябинской и Оренбургской областей, Республики Башкортостан) является восточной границей распространения дуба и лесного орешника [Паллас, 1788б, с. 21]: «Уральский хребет … полагает пределы упомянутым обоим родам дерев и препятствует оным развестися в Сибири».
ris05_uraltau_gora_arvyakryaz_beloreckiy_rayon.jpg
Ботанические исследования, проведенные на горе Иртиш-тау в окрестностях Косотурского завода (город Златоуст Челябинской области) показали, что склоны горы «от подошвы и до вершины … преиспещрены изрядными цветами трех родов кокушкиных сапожков, как то: больших багряноцветных, желтых душистых и двуцветных; [а также] некоторым числом кокушкиных слез» [Паллас, 1786а, с. 111]. Последние Паллас встретил также перед Кыштымским заводом (город Кыштым Челябинской области): «В сих лесах … цвели в сие время … кокушкины слезы пестрые, двулистные и широколистные» [с. 159]. Кстати, за день до посещения местообитания орхидей на Иртиш-тау, 13 июня 1770 года, Паллас засвидетельствовал факт долгого сохранения снега в горах Южного Урала: его взору открылась «треглавая высокая и ныне еще снегом покрытая [гора] Таганай, которая при Ае [реке] наивысочайшею считается горою» [с. 107].
ris06_venerin_bashmachok_mechetlinskiy_rayon.jpg
«Три рода» кокушкиных (кукушкиных) сапожек – это виды венерина башмачка: крупноцветковый, настоящий и пятнистый соответственно [Сытин, 2014], а три разновидности кокушкиных слез, вероятно – кокушник длиннорогий, любка двулистная и пальчатокоренник мясо-красный. Все эти растения являются северными представителями семейства орхидных; многие из них внесены в Красные книги урало-поволжских регионов, включая Челябинскую область и Республику Башкортостан. По замечанию Палласа [1786а, с. 107], кокушкины сапожки «по Уральским и Сибирским, высокое положение имеющим, березовым лесам находятся в великом количестве и обыкновенно вместе», следовательно, 250 лет тому назад виды венерина башмачка были распространены гораздо шире, чем сейчас.
Еще одно интереснейшее редкое растение (и в те времена, и сегодня) Паллас обнаружил у Татищевской крепости в долине Урала (ныне село Татищево Переволоцкого района Оренбургской области): «Здесь находятся при Яике непроточные озерки, в которых растет много водяных орехов, чилим называемых, и мальчики собирая их едят сырые» [Паллас, 1773, с. 343]. Водяной орех (чилим, рогульник) – «краснокнижное» растение Оренбургской области и Республики Башкортостан.
В ходе путешествия по восточной части нынешней Татарии и северным районам Оренбургской области ученый дал подробную флористическую характеристику лесостепной и степной зон Предуралья и Южного Приуралья. В мае 1773 года на «татарском» отрезке маршрута, наряду со многими травами, ему повстречались цветущие или начинающие цвести кустарники, растущие по «степным и луговым местам», такие как ракитник (ракитник русский), степная вишня (вишня кустарниковая), дикий миндаль, или бобовник (миндаль низкий), гороховый куст (карагана кустарниковая, чилига).
Это весеннее буйство природы Паллас характеризует очень ярко: «В теплой долине много цвело бобовнику, дикого миндаля, также на некоторых местах распускал свои первые цветы ракитник. … Степь, по которой мы ехали, была наполнена цветущими вишнями и гороховыми кустами» [Паллас, 1788б, с. 70, 71]. Южнее, уже в пределах Оренбургской области, к перечисленным кустарникам добавились таволга (спирея городчатая), терновник (слива, колючая, или терн), неклен (клен татарский, или черноклен), по речным берегам – Божье дерево (полынь древовидная).
В большинстве своем перечисленные растения обитают и в Башкирском Предуралье, являются высоко декоративными, особенно, бобовник, который башкиры в прежние времена называли диким персиком. Терновник и неклен (черноклен) в естественных условиях в Башкирии не произрастают, но давно уже (возможно, со времен Палласа) проникли в пределы республики, причем терновник (терн) широко выращивается как плодовая культура.
ris07_mindal_nizkiy_botsad_ufa.jpg
Особенно замечательным мне показался ландшафтно-озеленительный вывод, сделанный Палласом из своих дендрологических наблюдений: «Составляют здешние дикие кустарники … весьма прекрасные живые изгороди, коих цветы чрез всю весну одни за другими расцветают: ибо как скоро сойдет снег, сперва расцветает бобовник, потом степные вишни, … а после же сих гороховый куст. Из сих находящихся в России кустов, к коим если причислить таволгу и еще позже цветущий терновник, неклен, то можно сделать прекрасные живые изгороди и увеселительные сады; сколько бы красоты Российским садам придали [эти растения]…» [Паллас, 1788б, с. 80-81].
Из геологических данных П.С. Палласа по Южному Уралу упомяну, в первую очередь, его информацию о «признаках» золота на некоторых осмотренных горных рудниках. Первое месторождение коренного золота на Урале (Березовское) было открыто в 1745 году в окрестностях Екатеринбурга. К 1770 году, то есть ко времени академической экспедиции Палласа, на Среднем Урале действовало уже несколько золотых рудников, а знаменитое Березовское месторождение разрабатывается и по сей день (здесь же в 1814 году было открыто и первое в России россыпное золото) [Данилевский, 1959; Баженов, Лыкова, 2008].
Первое «южноуральское» сообщение Палласа о золоте касается полузаброшенного Ивановского рудника, принадлежащего Троицко-Саткинскому заводу (город Сатка Челябинской области): «Особливо много видно тут крепких кварцевых прожилков с немногою желтою и бурою охрою, доказывающею некоторое содержание золота» [Паллас, 1786а, с. 91]. На этом руднике, располагавшемся недалеко от современной границы Башкирии, Паллас побывал 10 июня 1770 года – спустя два дня после выезда с территории Салаватского района.
Второе известие относится к середине июня того же года, когда Паллас посетил Кундравинскую слободу в Зауралье (село Кундравы Чебаркульского района Челябинской области – близ Учалинского района Республики Башкортостан): «По оврагам вокруг деревни везде находится некоторый род охристого рухлого камня, показывающего в себе некоторое содержание золота» [с. 102]. Спустя 2 недели во время осмотра Кукушевского рудника (в верхнем течение реки Уй на территории Уйского района Челябинской области – еще ближе к Учалинскому району) Паллас отмечает: «Под [серебряной] рудою лежит бурого цвета мулм, который кажется содержит в себе и золото» [с. 149]. Ученый приводит также сведения штейгера (горного мастера) Сторожева о том, что «на правом берегу ручья Карашар [в окрестностях Кукушевского рудника] … по многим местам в кварце [виден] сидящий золотой песочник» [с. 150].
По результатам проведенных наблюдений Паллас, однако, приходит к ошибочному заключению: «Таковых же маловажных золотистых камней в сих местах найдено еще и больше, да и теперь сыскиваются не редко; однако по всем сим приметам не можно заключать, чтобы здесь богатейшие и постоянные когда открылись жилы» [с. 103]. Все же сведения Палласа, наряду с указаниями других отечественных рудознатцев, способствовали тому, что поиски золота на Южном Урале продолжались и дальше. Спустя четверть века, в 1797 году, они увенчались замечательным успехом: в окрестностях Миасского завода было найдено первое южноуральское месторождение рудного золота (ныне поселок Ленинск в Миасском городском округе) [Данилевский, 1959].
В течение последующих десятилетий было обнаружено также россыпное золото, появились многочисленные золотые прииски, в том числе в северной части Учалинского района Башкирии и на прилегающей с востока территории Челябинской области (включая Кундравинскую слободу и Кукушевский рудник, которые описал в «золотоносном» плане П.С. Паллас) [Данилевский, 1959; Муталов, 1996]. В 1823 году в регионе началась крупномасштабная промышленная добыча золота, и вся эта территория получила название «Миасской золотой долины».
ris08_uchalinskiy_rayon.jpg
Интересно, что для окрестностей Кундравинской и расположенной по соседству Верхнеувельской слободы (село Варламово Чебаркульского района Челябинской области) Паллас сообщает о сделанных ранее находках таких самоцветов как топаз, гранат и горный хрусталь: «По набережным местам озера [Кундравы] находились иногда изрядные желтые топасы», [на соседнем холме] нашли хроповатый, желваковатый камня род, испещренный большими багряноцветными неправильными гранатами» [Паллас, 1786а, с. 102-103]; «Инде [над рекой Увелкой] видны довольные следы находящейся здесь слюды, которую уже и сыскивали с проростью красных гранатов» [с. 143]; «[По дороге от Кундравинской слободы к Чебаркульской крепости] находится между холмами яма, в которой в крепком хрустальном или желваковатом кварце … будто сыскивали чистые хрустали» [с. 153]. Думаю, литературные сведения П.С. Палласа в значительной степени стимулировали поиск «благородных» минералов в регионе. Впоследствии названные полудрагоценные и драгоценные камни были обнаружены геологами в различных районах Южного Урала, в том числе на территории знаменитого Ильменского минералогического заповедника [Ферсман, 1974; Колисниченко, Попов, 2014].
Обратим внимание также на исследование Палласом «яшмовых гор» в окрестностях Орской крепости (города Орска Оренбургской области). Здешние яшмы – южная часть знаменитого «яшмового пояса» [Ферсман, 1974; Муталов, 1996; Колисниченко, Попов, 2014], протянувшегося по восточному склону Урала (об учалинских яшмах Башкирского Зауралья мы уже говорили, см. часть 4). Яшмы орского района были известны и до Палласа, однако, он первым обратил внимание на весьма высокое разнообразие расцветок и структуры орских яшм.
Согласно полученным данным [Паллас, 1773, с. 390-391], «обыкновенно имеет она [яшма] нарочито приятный светлозеленый вишневый цвет; а еще больше находится красный, белый, серый, желтоватый, зеленоватой и черный с полосами и крапинами яшмовой камень. … Наилучшая яшма … цвет имеет то кофейный, то белый с красными и желтоватыми полосами. … [Встречается также яшма] цветом темнокрасная с белыми кварцевыми жилами, или белая с зелеными и черными пятнами, редко находят алого цвета с черными крапинами, и бруснишневого [брусничного] цвета с зеленоватыми пятнами: но такая яшма в шлифовке очень худа». Интересно известие Палласа, второе после донесения 1735 года начальника Оренбургской экспедиции И.К. Кирилова [Рычков, 1999], о присутствии в орских яшмовых месторождениях агата: «[Здесь же] попадается агат с серыми полосами, или инако распещренный» [Паллас, 1773, с. 391-392]. Южный Урал сегодня – один основных районов встречаемости и добычи этого полудрагоценного ювелирно-поделочного камня с неповторимой слоистой структурой [Семенов, Черных, 1982; Колисниченко, Попов, 2014].
ris09_shkatulki_iz_yashmy_i_agata.jpg
Попробуем обобщить научно-исследовательские результаты путешествия Петра Симона Палласа по Башкирии и Южному Уралу. Применительно к территории современной Башкирии он упоминает (табл.) 47 наименований диких животных, а также 5 домашних животных. Большинство представителей дикой фауны, отмеченных Палласом на маршруте, – уже известные в то время животные. Однако, по крайней мере, один вид с территории Башкирии – уральская сова, или длиннохвостая (уральская) неясыть – стал новым для науки: эту птицу исследователь обнаружил в октябре 1769 года в среднем течение реки Белой (на территории от Мелеузовского или Ишимбайского до Стерлитамакского района; см. первую часть очерка).
Таблица
Число животных, растений, а также горных пород, руд и минералов, указываемых П.С. Палласом [1773, 1786аб, 1788б] для территории
Башкирии и Южного Урала
|
Регион |
Количество наименований (в том числе домашних животных или культурных растений): |
||
|
животных |
растений |
горных пород, руд и минералов |
|
| Республика Башкортостан |
52 (5) |
78 (7) |
около 50 |
| Удмуртская Республика (юго-восточный участок) |
16 |
17 |
5 |
| Республика Татарстан (крайне восточная часть) |
16 |
30 |
10 |
| Оренбургская область (севернее реки Самары и широтного течения реки Урал) |
48 |
124 |
69 |
| Челябинская область |
89 (5) |
173 (14) |
более 90 |
| Всего на Южном Урале (без учета повторяющихся наименований) |
около 180 |
около 355 |
более 160 |
Всего же на Южном Урале (в широком понимании этого географического региона – Республика Башкортостан плюс Челябинская область и сопредельные с Башкирией части Удмуртии, Татарии, Оренбургской области) Паллас зафиксировал около 180 животных (на уровне видов, подвидов, а также родов и более крупных таксономических категорий по современной систематике).
ris10_illyusstracii_zhivotnyh_iz_pallasa.jpg
Зоологические данные Петра Симона Палласа, полученные в ходе путешествия 1769-1770 и 1773 годов, представляют собой первую относительно подробную сводку по животному миру Башкирии и Южного Урала. Фаунистический материал Палласа превосходит по объему, разнообразию и охвату территории сведения Петра Ивановича Рычкова о животных Оренбургской губернии, опубликованные в 1755 году и носящие общий (справочный) характер [Рычков, 1999].
Для нынешней территории Башкирии Паллас указывает 71 дикорастущее растение (в том числе 13 лесообразующих пород деревьев), а также 7 сельскохозяйственных культур (см. табл.). Как и в случае с животными, почти все «дикоросы», встреченные Палласом на башкирском этапе маршрута, были известны и раньше, а некоторые виды ученый открыл до своего въезда в Башкирию (то есть до октября 1769 года). Касательно всей территории Южного Урала ученый упоминает около 355 растений (на уровне видов, подвидов, разновидностей и родов). Примерно 10 из них Паллас выявил, загербаризировал и описал впервые (в пределах Оренбургской области – вдоль широтного течения Урала и по реке Самаре) [Сытин, 2014]. В большинстве своем это травянистые растения, один вид (боярышник кроваво-красный) – крупный кустарник или небольшое деревце.
ris11_illyustracii_rasteniy_iz_pallasa.jpg
Интересно, что Паллас распределил российские растения на определенные совокупности согласно их географической приуроченности [Сытин, 2014]. Применительно к территории Урала он, в частности, выделяет следующие группы: 1) «Растения … на западной стороне Уральских гор до самой Волги…» [Паллас, 1788а, с. 438]; 2) «Растения, кои с Уральских гор перемежаются…» [c. 439]; 3) «Травы, кои во-первых на Уральских горах оказываются, особливо на их восточной стороне…» [с. 440].
Перечень растений, приводимых Палласом для Башкирии и Южного Урала, несколько уступает по численности «каталогу» Иоганна Готфрида Гейнцельмана, работавшего здесь в 1734-1736 годах в должности ботаника Оренбургской экспедиции [Путенихин, 2019б]. Гейнцельман описал и собрал в гербарий 401 вид растений южноуральской флоры, однако, его данные фактически остались неизвестными для широкого круга ученых. Ботанические же материалы Палласа по целому ряду регионов страны (включая Башкирию), в том числе его труд «Флора Российская», сыграли важную роль в качестве базового флористического списка для многих последующих исследователей-ботаников.
Впечатляют также общие показатели ботанической и зоологической деятельности исследователя как первооткрывателя неизвестных ранее видов живых организмов. Общее число новых сосудистых растений, описанных Палласом за период своей работы в Российской империи (включая экспедицию 1768-1774 годов, а также экспедицию 1793-1794 годов по Крыму и другим южным областям России) составляет 308 видов [Сытин, 2009]. Отмечу, что в латинских видовых названиях этих растений фигурирует аббревиатура Pall. (от Pallas), например, боярышник кроваво-красный – Crataegus sanguinea Pall., вишня кустарниковая – Cerasus fruticosa Pall. Кстати, в коллекционном фонде Уфимского ботанического сада представлены 33 таксона (вида, подвида и разновидности) растений, впервые описанных Палласом (в том числе 11 древесных) [Растения Южно-Уральского…, 2019].
Изучение животного мира ознаменовалось открытием и описанием более 250 новых видов и подвидов животных (наибольшую долю среди них составили насекомые и птицы) [Гохнадель, 2014]. Их латинские наименования, согласно правилам зоологической номенклатуры, сопровождаются аббревиатурой Pallas; например, длиннохвостая неясыть, впервые открытая Палласом на территории Башкирии (см. выше), по-латински называется Strix uralensis Pallas. Паллас также первым в России стал наблюдать за сезонными изменениями в жизни животных и растений (фенологические наблюдения он проводил, в частности в Уфе, Челябинске, Сарапуле).
Что касается горных пород, руд, минералов, полезных ископаемых, включая их разновидности (в том числе, вероятно, терминологические), то в Башкирии таковых, по данным Палласа, оказалось около 50, в целом на Южном Урале – более 160 (см. табл.). Если представителей растительного и животного мира ученый по большей части только упоминает на своем маршруте (это не касается нетривиальных и новооткрытых видов, охарактеризованных в деталях в специальных «Прибавлениях» к описанию путешествия – Паллас, 1773, 1768б, 1788б, а также в других трудах), то «произведения» неживой природы, встречающиеся на пути следования, рассматриваются им более подробно. В течение почти столетия геолого-минералогические материалы путешествия служили справочником для многих поколений отечественных геологов [Белоусов, 1941].
ris12_illyustraciya_mineralov_iz_pallasa.jpg
Паллас составил также геологическую карту Уральских гор (северная половина Южного Урала, Средний и Северный Урал), на которой обозначил важнейшие месторождения полезных ископаемых [Паллас, 1788в, л. 26]. Карта охватывает ту часть Башкирии, по которой пролегал маршрут ученого в 1770 году (Уфа, Уфимский, Иглинский, Салаватский и Учалинский районы) и 1773 году (Аскинский, Балтачевский, Бураевский, Калтасинский, Янаульский, Краснокамский районы). Кстати, общая протяженность маршрута Петра Симона Палласа по Российской империи в 1968-1974 годов составила приблизительно 30 тысяч километров [Корсун, 2011], длина маршрута по территории Башкирии (в нынешних границах) – около 930 км, по всему Южному Уралу, включая башкирский этап, – около 3400 км.
Широкую известность получили теоретические обобщения П.С. Палласа относительно горообразования, стратиграфического расчленения горных формаций, зональности гор, характера различий в геологическом строении западного и восточного склонов Южного Урала, особенностей залегания горных пород и полезных ископаемых [Белоусов, 1941; Ефремов, 1996]. Он, в частности, замечает: «На западной стороне сыскиваемые руды, редко хорошие металлы в себе содержащие, находятся между слоями; напротив того на восточной, богатой рудами, стороне гор, составляющей подол Урала, примечают руду в гнездах и продолжающихся жилах, а глинистые горы … почти повсюду с лучшими смешаны металлами» [Паллас, 1786а, с. 100]. Некоторые из выдвинутых им геологических положений к настоящему времени устарели, но все они оказали большое влияние на развитие общих представлений в геологии [Белоусов, 1941; Ефремов, 1996].
Как мы уже видели, ряд публикаций Петра Симона Палласа сопровождался великолепными, в деталях прорисованными, черно-белыми и цветными изображениями исследованных «произведений» природы – некоторых минералов, многих животных и растений, в том числе впервые открытых [Паллас, 1786в, 1788в]. По-видимому, рисунки делались как с натуры, так и с коллекционных образцов (гербарных листов, чучел и прочего) в ходе полевого сбора материала и после завершения экспедиции. По крайней мере, часть рисунков, которые вошли (или должны были войти) в издаваемые труды Палласа, вероятно, подготовил участник экспедиции, рисовальщик Николай Дмитриев. В «южной» экспедиции П.С. Палласа 1793-1794 годов рисунками занимался художник Христиан Гейслер: ему «было поручено изображать ландшафты, народные типы, а также произведения естества» [Сытин, 2014, с. 202].
Паллас в ходе работы над своим трудом «Zoographia Rosso—Asiatica» («Русско-Азиатская Зоография», в трех томах) намеревался издать дополнительный том с иллюстрациями к описаниям более 260 животных, однако, к сожалению, не успел этого сделать, хотя рисунки по большей части были подготовлены. В фондах Санкт-Петербургского филиала Архива РАН до сего времени хранятся 380 иллюстраций к 208 описаниям животных; из этого числа уже после смерти Палласа опубликованы были только 60 (в том числе 40 в шести тетрадях под названием «Icones ad Zoographiam Rosso-Asiaticam», или «Иллюстрации к Русско-Азиатской Зоографии») [Абайдулова, 2011а]. Авторами рисунков и гравюр являлись художники Х.Г.Г. Гейслер, К.Ф. Кнаппе, К. Гиллер, Л.А. Воронин и другие [Абайдулова, 2011б]. В неопубликованном сочинении П.С. Палласа «Icones plantarum selectarum cum descriptionibus» («Иллюстрации избранных растений с их описаниями») охарактеризованы и изображены 145 растений (некоторые виды проиллюстрированы несколькими рисунками, в том числе изображениями засушенных гербарных растений) [Сытин, 2014].
Значительную часть своих зоологических коллекций Паллас перевез в Берлин (ныне находятся в Берлинском университете), куда вернулся незадолго до смерти и где, в частности, продолжил работу по подготовке иллюстраций к своей «Зоографии», некоторая часть образцов животных, а также геологических, палеонтологических и этнографических материалов поступила в Эрмитаж и Кунсткамеру [Маракуев, 1877; Крюкова, 1949; Сольский, 1961; Смирнов, 2011; Стародубцева, Алексеев, 2015; Стокрацкая, 2016; Кунсткамера, 2019]. Нынешними преемниками последнего учреждения являются Зоологический институт РАН, Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН, Минералогический музей им. А.Е. Ферсмана РАН, Палеонтологический музей им. Ю.А. Орлова РАН.
Богатейшие гербарные сборы П.С. Палласа хранятся в целом ряде естественнонаучных учреждений мира: в Британском музее натуральной истории в Лондоне (часть образцов – в Кембридже и Ливерпуле), Ботаническом саду и музее Берлин-Далем в Германии, а также в Голландии, Швеции и Финляндии; значительное количество образцов растений находится в гербарии Ботанического института им. В.Л. Комарова РАН в Санкт-Петербурге, некоторое число гербарных листов – в Московском государственном университете [Сытин, 2014].
ris01_pallas_krasnoyarskiy_muzey.jpg
Ознакомление с путешествиями Палласа [1773, 1786аб, 1788аб], особенно на башкирском отрезке экспедиции, привело меня к убеждению, что на протяжении труднейшего 6-летнего, запротоколированного буквально по дням, маршрута у ученого не было ни единого выходного дня, причем даже в зимнее время (зимой он занимался обработкой материалов, подготовкой научных описаний и «рапортов» в Академию наук). Процитирую слова известного отечественного палласоведа Л.Я. Боркина: «Экспедиция [по России] оказалась нелегкой. 30 июля (10 августа) 1774 года, претерпев многие испытания, невзгоды и лишения тяжелой кочевой жизни, понеся потери среди подчиненных, 33-летний естествоиспытатель вернулся на берега Невы. Он выглядел как изможденный болезнями полустарик с седеющими волосами и … больными глазами» [Боркин, 2016, с. 6; 2018, с. 7].
Огромный пионерный вклад, который Петр Симон Паллас внес в изучение природы Российской империи, позволяет по праву считать его крупнейшим естествоиспытателем Нового времени, великим ученым-географом и энциклопедистом, основателем отечественной зоологии и палеонтологии, одним из основоположников российской ботаники и геологии [Маракуев, 1877; Соколов, Парнес, 1987; Ефремов, 1996; Смирнов, 2011; Боркин и др., 2014; Гохнадель, 2014; Сытин, 2014; Стародубцева, Алексеев, 2015; Боркин, 2017]. Именем Петра Симона Палласа названы многие географические объекты России и других стран, многочисленные виды растений и животных, метеорит «Палласово железо» и особый тип железно-каменных метеоритов («Палласит»), кратер на Луне. Приведу некоторые данные, имеющие отношение к урало-поволжскому региону, из сводки «палласовских» топонимов, составленной В.И. Гохнаделем [2019 г., перс. сообщ.]:
– гора Палласа (1337 метров над уровнем моря) в южной части Северного Урала западнее массива Денежкин Камень (на территории Североуральского городского округа Свердловской области);
– карьер Палласа (неофициальное название) на горе Качканар, высшей точке Среднего Урала (879 м над уровнем моря, Качканарский городской округ Свердловской области); на горе размещен барельеф Петра Симона Палласа;
– Палласовский административный район, город Палласовка и железнодорожная станция Палласовская в Волгоградской области; на привокзальной площади города Палласовки установлен памятник великому путешественнику-естествоиспытателю;
– метеорит «Pallasovka», найденный в 1990 году в окрестностях города Палласовки;
– Палласовская улица в городе Волгограде;
– пещера Палласа на реке Ай на Южном Урале, открытая уральскими спелеологами в 2002 году(Саткинский район Челябинской области);
– улица Петра Палласа в микрорайоне (поселке) Нагаево Октябрьского района города Уфы.
Имя Палласа присвоено новостроящейся уфимской улице в 2010 году – в ознаменование 6-месячного пребывания ученого в городе (с ноября по май 1769 года; см. первую и вторую части очерка) и в знак признательности за его плодотворную работу по изучению Башкирии.
ris14_ulica_petra_pallasa_v_ufe.jpg
В честь Петра Симона Палласа названы 1 семейство, 8 родов и подродов, 91 вид и подвид животных [Корсун, 2011]. Наибольшим числом животных, в названиях которых увековечено имя ученого, отличаются систематические группы насекомых (35 таксонов, то есть видов и подвидов), моллюсков (16) и млекопитающих (14). По одним данным [Сытин, 2014], имя Палласа присвоено 2 родам и 29 видам сосудистых растений, по другим [Корсун, 2011] – 42 таксонам (видам, подвидам, разновидностям) высших растений и 2 видам грибов. Во всех случаях речь идет о принятых в современной систематике (валидных) названиях таксонов.
В коллекции Ботанического сада в городе Уфе можно воочию увидеть 3 вида и подвида растений, носящих имя ученого: это рябинник Палласа – Sorbaria pallasii (G. Don) Pojark., примула высокая подвид Палласа – Primula elatior subsp. pallasii (Lehm.) W.W. Sm. et Forrest, сосна Палласа – Pinus pallasiana D. Don. Приведенные латинские названия показывают, что Паллас здесь – не автор того ли иного таксона (см. выше), а лицо, «персонифицированное» в самом наименовании растения. К примеру, написание Pinus pallasiana D. Don означает, что в статусе самостоятельного вида эту крымскую сосну описал английский дендролог Дэвид Дон (D. Don – принятое для него сокращение в ботанической номенклатуре), и он же, по праву первоописателя, присвоил новому виду имя Петра Симона Палласа.
ris15_sosna_pallasa_botsad_ufa.jpg
В 2018 году Башкирским отделением Русского Географического общества в четырех крайних точках Башкирии установлены памятные стелы с указанием соответствующих географических координат (в 2019 году в Гафурийском районе отмечен также географический центр Республики Башкортостан). Самая северная точка расположена в Янаульском районе (56°31´ с.ш., 54°31´в.д.) – на границе с Пермским краем. И это всего в 30 км от маршрута Палласа, проходившего, как мы помним (см. часть 5), в том числе по территории Янаульского района. Ранее предлагалось рассмотреть вопрос о присвоении крайне восточной точке республики (в Учалинском районе на границе с Челябинской областью) имени Александра фон Гумбольдта [Путенихин, 2019а] – его маршрут в сентябре 1829 года пересек Учалинский район. Если принять идею придания всем рубежным географическим точкам имен великих географов и естествоиспытателей, изучавших Башкирию, то наиболее северный пункт, наверное, следовало бы назвать в честь Петра Симона Палласа – самоотверженного испытателя природы нашего края.
Академические («физические») экспедиции 1768-1774 годов, в том числе путешествие Петра Симона Палласа, вне всякого сомнения, – одно из крупнейших географических предприятийXVIII века. С выходом из печати естественнонаучных трудов П.С. Палласа (а также участников других экспедиционных отрядов), картина природы России на громадном пространстве от Европейской части страны до Восточной Сибири открылась западному миру, да и всему российскому обществу, в небывалой доселе полноте. Впечатляющие результаты получены и на башкирско-уральском этапе путешествия.
Список литературы
Абайдулова А.Г. К истории создания иллюстраций для «Zoographia Rosso—Asiatica» П.С. Палласа: неопубликованные рисунки из фондов СПФ РАН / А.Г. Абайдулова // Историко-биологические исследования. 2011а. Т. 3. № 3. С. 94-99.
Абайдулова, А.Г. К 270-летию со дня рождения Петра Симона Палласа и 200-летию выхода в свет «Zoographia Rosso—Asiatica» / А.Г. Абайдулова // Санк-Петердургский филиал Архива Российской академии наук. 2011б. Реж. доступа: http://ranar.spb.ru/rus/vystavki/id/325/print/
Баженов, Ю.М. Золото в России с древнейших времен до конца XVIII в. / Ю.М. Баженов, Е.Ю. Лыкова // Историческое обозрение. 2008. № 9. С. 4-13.
Белоусов, В.В. П.С. Паллас – путешественник и геолог (к 200-летию со дня рождения) / В.В. Белоусов // Природа. 1941. № 3. С. 111-116.
Боркин, Л.Я. Дорогами Петра Симона Палласа (по западу Казахстана) / Л.Я. Боркин, Б.К. Ганнибал, А.В. Голубев. Санкт-Петербург-Уральск: «Евразийский союз ученых», 2014. 312 с.
Боркин, Л.Я. Парадокс Палласа / Л.Я. Боркин // Троицкий вариант – наука. 20 сентября 2016 г. № 19. С. 6.
Боркин, Л.Я. Знаменит, но малопонятен: академик П.С. Паллас, ученый и путешественник /Л.Я. Боркин // Природа. 2017. № 8. С. 68-75.
Боркин, Л.Я. Великий прорыв в познании России: 250 лет академическим «физическим» экспедициям / Л.Я. Боркин // Троицкий вариант – наука. 18 декабря 2018 г. № 269. С. 7.
Гохнадель, В.И. Ученые-естественники немецкого происхождения. Книга 2 / Российская биографическая энциклопедия «Великая Россия». Т. 12. / Под ред. А.И. Мелуа. СПб.: Гуманистика, 2014. 584 с.
Данилевский, В.В. Русское золото. История открытия и добычи до середины XIX в. / В.В. Данилевский. М.: Металлург, 1959. 380 с.
Ефремов, Ю.К. Петр Симон Паллас. 1741-1811 / Ю.К. Ефремов // Творцы отечественной науки. Географы. М.: Агар, 1996. С. 69-82.
Кириков, С.В. Изменения животного мира в природных зонах СССР (лесная зона и лесотундра) / С.В. Кириков. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 157 с.
Колисниченко, С.В. Все минералы Южного Урала. Энциклопедия уральского камня / С.В. Колисниченко, В.А. Попов. Челябинск: Санарка, 2014. 624 с.
Корсун, О.В. Имя П.С. Палласа в названиях живых организмов / О.В. Корсун // П.С. Паллас и его вклад в познание России: мат-лы Всерос. симп. с междунар. участием. Чита: Поиск, 2011. С. 45-51.
Крюкова, Т.А. Коллекция Петра Симона Палласа по народам Поволжья /Т.А. Крюкова // Сборник Музея антропологии и этнографии. М., 1949. Т. XII. С. 135-139.
Кунсткамера. Петр Симон Паллас // Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук. Дата обращения: 15.12.2019 г. Реж. доступа:http://www.kunstkamera.ru/exposition/kunst_hist/6/petr_simon_pallas
Маракуев, В.Н. Петр Симон Паллас, его жизнь, ученые труды и путешествия / В.Н. Маракуев. М.: Тип. А.А. Торлецкого и К°, 1877. IX, 214 с.
Миленушкин, В. Сайгаки / В. Миленушкин // Природа и мы. Челябинск: Южно-Уральск. книж. изд-во, 1979. С. 109-113.
Муталов, М.Г. Правда и легенды о камнях края башкирского / М.Г. Муталов. Уфа: Китап, 1996. 160 с.
Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российской Империи. Часть 1. Физическое путешествие по разным провинциям Российской Империи, бывшее в 1768 и 1769 году / П.С. Паллас / Пер. с нем. С.И. Волкова, В.Г. Костыгова. СПб.: Имп. Академия наук, 1773. 6, 657, 117 с.
Паллас, П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Часть 2. Кн. 1. Физическое путешествие по разным провинциям Российской Империи, бывшее в 1770 г. / П.С. Паллас / Пер. с нем. Ф.О. Туманского. СПб.: Имп. Академия наук, 1786а. 3, 476 с.
Паллас, П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Часть 2. Кн. 2. 1770 [1771] год / П.С. Паллас / Пер. с нем. Ф.О. Туманского. СПб.: Имп. Академия наук, 1786б. 571 с.
Паллас, П.С. Описание растений Российского государства с их изображениями / П.С. Паллас / Пер. В.Ф. Зуева. СПб.: Имп. Тип., 1786в. Ч. 1. VI, 204 c. 51 л.
Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Часть 3. Половина 1. 1772 и 1773 годов / П.С. Паллас / Пер. с нем. В.Ф. Зуева. СПб.: Имп. Академия наук, 1788а. XVI, 624 с.
Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Часть 3. Половина 2. 1772 и 1773 годов / П.С. Паллас / Пер. с нем. В.Ф. Зуева. СПб.: Имп. Академия наук, 1788б. 480 с.
Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Атлас / П.С. Паллас. СПб.: Имп. Академия наук, 1788в. 109 л. (илл., карт.).
Путенихин, В.П. Александр Гумбольдт в Башкирии (к 250-летию со дня рождения великого немецкого географа и 190-летию его путешествия по Российской империи) / В.П. Путенихин // Самарская Лука: проблемы региональной и глобальной экологии. 2019а. Т. 28. № 3. С. 231-244.
Путенихин, В.П. Тропами первопроходцев: Очерки об исследователях природы Южного Урала и Башкирии / В.П. Путенихин, Уфа: Башкир. отд. РГО, 2019б. 292 с.
Растения Южно-Уральского ботанического сада-института УФИЦ РАН / Л.М. Абрамова, И.Е. Анищенко, Р.В. Вафин и др. Уфа: Мир печати, 2019.
Рычков, П.И. Топография Оренбургской губернии / П.И. Рычков. Уфа: Китап, 1999. 312 с.
Семенов, В.Б. Агат. Камни Урала / В.Б. Семенов, В.Н. Черных. Свердловск: Средне-Уральск. книж. изд-во, 1982. 159 с.
Смирнов, А.В. Петр Симон Паллас и Зоологический институт Академии наук / А.В. Смирнов // Историко-биологические исследования. 2011. Т. 3. № 3. С. 107-129.
Соколов, В.Е. Петр Симон Паллас – основатель отечественной зоологии (к 175-летию издания «ZoographiaRosso—Asiatica») / В.Е. Соколов, Я.А. Парнес // Вопросы истории естествознания и техники. 1987. № 2. С. 118-127.
Сольский, Д.И. Очерк истории Минералогического музея Академии наук СССР (дореволюционный период) / Д.И. Сольский // Труды Минералогического музея АН СССР. 1961. Вып. 11. С. 220-230.
Стародубцева, И.А. История отечественной палеонтологии. Петр Симон Паллас (1741-1811) / И.А. Стародубцева, А.С. Алексеев // Бюл. Моск. об-ва испытат. природы. Отд. геол. 2015. Т. 90. Вып. 6. С. 70-79.
Стокрацкая, Л.С. Минералогические исследования П.С. Палласа и его коллекции / Л.С. Стокрацкая // Наука о Кунсткамере: семинар к 275-летию Петра Симона Палласа (программа семинара). Санкт-Петербург, 2016. Реж. доступа: http://new.kunstkamera.ru/ images/news/2016/pallas2016.pdf
СПбФ АРАН (Санкт-Петербургский филиал Архива РАН). Ф. 129. Оп. 1. Д. 135. Л. 19); Дата обращения: 20.12.2019а; http://www.ras.ru/lomoexpedition/2c6eee97-b97d-4745-b980-b5eaf839ed01.aspx? hidetoc=0.
СПбФ АРАН (Санкт-Петербургский филиал Архива РАН). Р. 1. Оп. 121. Д. 18. Л. 19. Дата обращения: 21.12.2019б. Реж. доступа: http://www.ras.ru/ lomoexpedition/ 57eca53c—f71a-4743-bb54-eecc0748a7c9.aspx?hidetoc=0.
Сытин, А.К. Ботаник Петр Симон Паллас / А.К. Сытин. М.: Тов-во науч. изданий КМК, 2014. 456 с.
Ушков, С.Л. Звери и птицы Ильменского заповедника / С.Л. Ушков. Екатеринбург: Наука, 1993. 268 с.
Ферсман, А.Е. Рассказы о самоцветах / А.Е. Ферсман. М.: Наука, 1974. 254 с.
Валерий Путенихин