head-bg-picture

Дмитрий Павлов: "Остров, о котором в детстве грезит каждый мальчишка"

Фото: Андрей Стрельников

Фото: Андрей Стрельников

Дмитрий Павлов: "Остров, о котором в детстве грезит каждый мальчишка" Дмитрий Павлов: "Остров, о котором в детстве грезит каждый мальчишка"

Рассказывает Дмитрий Павлов, старший группы волонтёров экологической вахты комплексной экспедиции "Гогланд":

– Летом этого года мне посчастливилось попасть на остров, о котором в детстве, наверное, грезит каждый мальчишка: неизведанный, необитаемый, полный тайн. Русское географическое общество объявило конкурс на участие в экологической вахте в районе Внешних островов Финского залива, и поскольку территория не просто отвечала детской мечте, а сулила возможность заняться чем-то действительно полезным – вопрос с местом проведения отпуска был решён.

Волонтёрам предстояло приводить в порядок два острова. Первый – Гогланд, самый известный остров залива и самый "густонаселённый" (пара-тройка десятков военных, маячников и метеорологов на 21 кв. км). Второй – Большой Тютерс, в отношении которого фраза "полон тайн", пожалуй, максимально справедлива. По стечению обстоятельств он является одним из немногих по-настоящему закрытых, недоступных для большинства людей уголков нашей Родины. Расположенный в центральной части Финского залива, брутально-живописный, со своим характером, Большой Тютерс – не просто погранзона. До недавнего времени он вполне заслуженно именовался "Островом смерти".

Этот небольшой кусочек суши (всего 8,3 кв. км) издавна имел огромное стратегическое значение для многих могущественных государств, которые непременно хотели видеть его своей собственностью. В разные времена он принадлежал шведам, финнам, царской, советской и, наконец, новой России.

Во время Второй мировой войны остров занимали войска нацистской Германии, которые разместили на нём просто не поддающееся логике количество вооружения, и гарнизон, чья численность достигала 2,5 тысячи человек. И с марта 1942 года по сентябрь 1944 года всё это "хозяйство" уверенно блокировало нашим войскам выход в Центральную Балтику.

 Да, мы пытались его отбить, регулярно совершали авианалёты, отправляли десантные группы, диверсантов-разведчиков, но и расположение, и ландшафт, и, конечно, укреплённость острова не позволяли его захватить. Наши потери здесь исчислялись сотнями, немецкие – всего тремя десятками.

Осенью 1944 года немцы спешно покинули Большой Тютерс, оставив практически всё своё имущество: от продуктов питания – до военной техники и боеприпасов. При этом приведя орудия, прицепы, полевые кухни и прочее в нерабочее состояние и заминировав значительную часть территории.

После подписания в 1947 году Парижского мирного договора Большой Тютерс вместе с другими островами Финского залива закрепили за СССР, но из-за сложной послевоенной ситуации, значительного ослабления экономики и необходимости решать огромное число насущных хозяйственных задач о нём забыли на долгие годы.

В 2013 году сюда "ступила нога" членов комплексной экспедиции "Гогланд" Русского географического общества, и у Большого Тютерса началась "вторая жизнь". В рамках исследований Внешних островов Финского залива учёные обнаружили и вывезли на материк для передачи в музеи десятки интереснейших исторических объектов, составили природный паспорт острова и подробные карты, в том числе и в 3D. Но для того, чтобы вернуть этой земле былую красоту, спасти его уникальные экосистемы, их сил было мало. Так и родилась идея провести здесь масштабную экологическую вахту.

Попав на Большой Тютерс, мы буквально почувствовали "запах" войны. Остров будто замер во времени...

Думаю, многие представляли, будто на какое-то время остались они на Земле одни, а остальные люди куда-то исчезли. Правда, фантазии эти, как правило, связаны с городом, где в отсутствие жителей можно делать всё что угодно: кататься на любой машине, заходить в любые дома. И, наверное, весьма увлекательно провести так часок-другой, день, неделю… Большой Тютерс – место, где "остальные люди" действительно исчезли. На многие десятилетия.

На острове официально и постоянно проживает только специалист по обслуживанию маяка и его семья, если такая имеется. Они зачастую месяцами не видят ни одной живой души, кроме редких представителей островной фауны. И тут очень остро осознаёшь, что стать хранителем маяка на необитаемом острове может только сильный, уверенный и способный принимать ответственные решения человек.

Маяк и несколько вспомогательных построек – то, что называется главная местная достопримечательность. Маяк построен ещё при царской России в 1904 году на самой высокой точке острова и представляет собой шестиугольную в основании кирпичную башню высотой в 21 метр. Аскетичная, с элементами нео-готики, венчающая гладкую скалу – она находится в полной гармонии с окружающей местностью. И трудно представить, что первый проект маяка, датированный 1901 годом и сохранившийся в архивах, представляет собой романтично-помпезное нечто, изобилующее карнизиками, башенками и витиеватой лепниной. Хорошо, что этот проект не был воплощён. Стоя у подножия скалы и глядя на строгую, мощную терракотовую башню на фоне стального балтийского неба, понимаешь, как нелепо бы это смотрелось.

В ходе ожесточённых сражений, которые здесь проходили, маяк серьёзно не пострадал, эту стратегически важную точку "берегли" обе стороны. Но, пережив революцию, войну и "лихие 90-е", в настоящее время маяк, продолжающий исправно работать, настоятельно требует реставрации. Нуждаются в ремонте и другие постройки маячного городка: дом маячников, дизельная, аккумуляторная, сараи… Но они по крайней мере целы – в отличие от зданий бывшей финской деревни на юге острова, о которых сейчас напоминают лишь только фундаменты.

Впрочем, отсутствие людей, очевидно, пошло на пользу природе. Она полностью восстановилась после военных пожаров и без всяких вмешательств человека получила полное право именоваться заповедной, девственной и уникальной. И всё было бы хорошо, не останься на острове так много "эха войны". Причём представленным не только теми объектами, что с радостью примут лучшие музеи мира, но и откровенным хламом, десятками тонн ржавого железа.

 

Штабеля снарядов разных калибров и прогнившие тубусы от них, большие и малые фрагменты неидентифицируемых вещей, бытовой мусор до этого лета встречались буквально за каждым поворотом дороги. А склоны живописной маячной скалы сильно смахивали на свалку в какой-нибудь африканской Гане. Оказавшись на острове, мы, волонтёры, были поражены таким жёстким контрастом удивительной природы и чудовищного к ней отношения.

Операция по спасению экологии Большого Тютерса стартовала в мае 2016 года. Нас, прошедших отбор всероссийского конкурса Русского географического общества на участие в экологической вахте, собрали у Московского вокзала в Санкт-Петербурге и, погрузив в автобусы, отправили в Кавголово. Там, на одной из баз отдыха, нам предстояло пройти суточный тренинг, которым организаторы вахты – команда "Гогланд" – решили предварить наш выход в море.

Сразу скажу, что идея оказалась правильной. Собрать незнакомых друг с другом ребят и сразу закинуть их на необитаемый остров с экстремальными условиями проживания было бы опрометчиво. А так у нас была возможность узнать, кто что "стОит", а у организаторов – поверить экипировку, сбить группы и отобрать старших. И конечно, морально подготовить волонтёров. Да, все условия были чётко прописаны в конкурсе, но живое общение с теми, кто уже не первый год работает на островах, и их рассказы, краткие курсы первой медицинской помощи и техники безопасности, выполнение многочисленных заданий на так называемое командообразование нас настроили на определённый лад. На настоящую работу.

Что касается нашей островной жизни, то слова вряд ли смогут передать все эмоции, что мы там испытали. Действительно, "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать". Группы, которые приводили в порядок Гогланд, разместились в палаточном лагере на южной оконечности острова, прямо на берегу, в соснах, неподалёку от маяка 1905 года постройки. Но романтичный пейзаж, комфортный быт и "шепчущая" погода оказались полной противоположностью трудной работе по ликвидации свалок, которые там копились десятилетиями.

Так же живописно и комфортно, только на большой лесной поляне в глубине острова, разместились и группы Большого Тютерса, которым предстояло решать не менее сложные, в прямом смысле тяжёлые задачи. Основной "мусор" этой территории представляли уже описанные выше железные "объекты", оставшиеся ещё с войны, некоторые – весом в несколько десятков килограммов.

Дисциплина в наших палаточных лагерях, как и обещали организаторы, была жёсткой. Но кажущиеся на берегу излишними регламенты по той же технике безопасности обрели на островах прагматичный смысл. Здесь действительно не следовало ходить в одиночку и без рации и носить легкомысленные шлёпанцы вместо трекинговых ботинок, поскольку риск оступиться на скалах, провалиться под лесной завал, напороться на скрытую густыми черничниками колючую проволоку на самом деле велик. Невозможно было работать и без специальных перчаток и касок. Конечно, у нас были профессиональные медики (причём с машин "скорой помощи"), но случись неприятность, эвакуация с островов пострадавшего человека заняла бы минимум 2-3 часа, и то, если капризная балтийская погода позволила бы.

Оправданы были и неукоснительное соблюдение распорядка, ведь без чёткого подъёма и отбоя мы вряд ли бы сдюжили, и особые предосторожности по части взрывоопасных предметов. Кстати, и на Гогланде, и на Большом Тютерсе с нами всегда рядом были ребята из инженерно-сапёрного батальона.

Так что необходимость требований, которые предъявлялись к волонтёрам, доказала практика. Важны были и хорошая физическая форма, и умение работать в команде, и исполнительность, и возраст. И даже примечание "только мужчины", немного смутившее поначалу, стало понятно. Да, "есть женщины в русских селеньях", которые дадут фору любому представителю сильного пола, но заочно, в ходе интернет-конкурса, это, увы, не определишь.

 Но не думайте, что все две недели, что длилась волонтёрская смена (всего смен было две), мы "пахали" как ломовые лошади.

Во-первых, работа была в радость, ты видел результаты своего труда, видел, как твоими руками исчезают помойки, уродующие вид и природу, и ни с чем не сравнится чувство, когда запаковывается последний контейнер с мусором или в кузов грузовика закидывается последняя ржавая железка, и ты буквально каждой клеточкой ощущаешь восстановленную гармонию. Да и дежурства по лагерю, включавшие помощь повару, восполнение запасов воды и дров, уборку, не были в тягость. Делаешь-то всё для себя, для товарищей, с которыми уже сдружился, сработался.

Во-вторых, у нас были "законные" выходные – суббота и воскресенье, когда члены экспедиции "Гогланд" проводили для нас долгие экскурсии, рассказывая об истории островов, насчитывающей не одно тысячелетие, и их уникальной флоре и фауне. Нам показывали археологические памятники, карты, исторические документы, реликты и эндемики, коими острова изобилуют, ледниковые реки и эворзионные котлы. Да и в целом в свободное время мы не скучали. На Большом Тютерсе даже футбольный турнир провели. Там кроме членов экспедиции "Гогланд" и волонтёров ещё военные были (водители, сапёры, поисковики), вот на три команды и сразились.

Ну и, конечно, провести время на природе, подышать реально чистым морским воздухом, все эти умопомрачительные закаты на Балтике… Такое не забывается.

И отдельно хочется сказать про людей. Часто вечером, сидя на берегу и глядя, как укладывается спать солнце, я размышлял о тех, кто приехал сейчас на острова. Что ими двигало? Жажда приключений, желание проверить себя, искреннее стремление принести пользу своей стране? Наверное, всё сразу. Но, согласитесь, по нашей современной жизни не так много тех, кто готов отправиться за тридевять земель и бесплатно убирать чужую грязь, жить в палатках, есть приготовленную на костре пищу (как бы хороша она ни была). А значит, наша экологическая вахта собрала особых парней. Тех, кому реально небезразличны мировая история и глобальные проблемы экологии, для кого личное финансовое благополучие не является жизненным приоритетом.

Добровольное начало, благородные побуждения, молодость и азарт – это лучшая основа любого дела. Поэтому мы так много смогли, так много успели. К концу вахты в бухте Большого Тютерса образовались две внушительные кучи железного хлама 10х10 метров каждая (правда, не меньше хлама ещё ждёт своего часа в лесах, на дюнах, по берегам). На Гогланде ликвидировано 5 свалок разной площади и расчищена от валежника дорога на сопку Попова.

Но что особенно запомнится – так это участие в поисковых работах на месте гибели советского пикирующего бомбардировщика Пе-2. Члены команды "Гогланд" давно знали, что 9 сентября 1943 года здесь разбился наш самолёт. Получивший прямое попадание в центроплан от немецких зениток, он упал в центре острова, а экипаж пропал без вести. И надо же такому случиться, что именно во время нашей вахты ребятам, наконец, удалось обнаружить это место!

Волонтёры с огромным энтузиазмом помогали поисковикам расчищать от мха, сухостоя и огромных булыжников место падения, собирая фрагменты боевой машины. Найдены были и несколько фрагментов останков лётчиков. Одновременно с этим члены поисковой группы Экспедиционного центра РГО установили связь с их родственниками. И это ни с чем не сравнимое чувство, когда несколько месяцев спустя по телевизору ты видишь, как там, где ты сантиметр за сантиметром "открывал" новую страницу Великой Отечественной, нашей истории, уже стоит памятник экипажу, к которому возлагают цветы племянники, внуки и правнуки лётчиков.

И я, и все ребята, которые превращали "Остров смерти" в "Остров жизни", мы все очень хотим вернуться туда, хотим продолжить то, что начали. Две недели, которые мы провели там – они уже навсегда останутся в нашей памяти, в нашей душе, в сердце. Мы, можно сказать, изменили острова. Но и они изменили нас. Дав понять, что в этой жизни действительно важно.

Текст: Дмитрий Павлов, старший группы волонтёров экологической вахты комплексной экспедиции "Гогланд"