Субботним днём 1 августа от причала архангельского яхт-клуба "Норд" стартовала арктическая экспедиция, посвящённая 75-летию Победы. Две парусные яхты "Жемчужина" и "Сибирь" отправились по Северной Двине в Белое море, а затем по Северному морскому пути дошли до Салехарда, чтобы после небольшой передышки по Оби и Иртышу добраться до Омска.
"Наша цель — привлечь внимание к событиям Великой Отечественной войны в Арктике, — рассказывает руководитель похода Глеб Плетнёв, директор по развитию ассоциации "Кластер судостроения и производства морской техники Архангельской области". — Уже с сентября 1941 года бассейн Западной Арктики был прикрыт нашим флотом. Германия посылала сюда свои подводные лодки, чтобы разрушать инфраструктуру Севморпути и топить внутренние конвои. Наши корабли препятствовали этому и, конечно же, в ходе боевых действий несли потери.
В Белом, Баренцевом и Карском морях на местах гибели советских кораблей мы спустим на воду венки в память о погибших защитниках Севера. Кроме того, этот маршрут мы в перспективе рассматриваем и как туристический. Будем популяризировать арктическое мореплавание на парусных судах, создавать межрегиональный экспедиционный маршрут вдоль побережья Северного Ледовитого океана по объектам историко-культурного наследия российских северных районов, Ямала и Западной Сибири. В походе мы проверим наличие причалов и стоянок, где можно заправиться топливом и пополнить запаса провианта".
Яхтенный поход организован ассоциацией "Кластер судостроения и производства морской техники Архангельской области" и Российским центром освоения Арктики (ЯНАО) при поддержке финансово-промышленной группы "Газпромбанк". РГО выступает партнёром проекта.
Маршрут яхтенной экспедиции, посвященной 75-летию Победы
Почему именно "Жемчужина" и "Сибирь"? Год назад обе эти лодки вышли из Омска в одно время, но каждая — со своим маршрутом и задачей. "Сибирь" намеревалась совершить кругосветку, а "Жемчужина" — просто дальний поход до Петербурга и обратно. Что получилось на деле: "Сибирь" дошла до Антарктиды, посетила российскую станцию "Беллинсгаузен". Но на обратном пути началась ковидная пандемия, все порты закрылись. Пришлось менять маршрут и возвращаться на родину. А "Жемчужина" сломалась в Белом море. И экипаж, не имея возможности оперативно починиться, принял решение оставить лодку на зимовку в Архангельске, чтобы по весне вернуться и подготовить её к обратному пути.
Надо сказать, что "Жемчужина" (впрочем, как и "Сибирь") — яхта не с верфи, это "самострой". Восемь лет Владимир Лаврентьевич Вакарин на небольшую зарплату и при помощи друзей строил в Омске свою 12-метровую "Жемчужину". И построил. И сходил на ней до Диксона. И вот теперь до Белого моря дошёл. Не в теплом и комфортном Средиземном море, сплошь утыканном маяками и яхтенными причалами-маринами, а по Карскому да Баренцеву. Мы иногда восхищаемся мужеством и отвагой древних рыбаков-поморов, ходивших на небольших кочах далеко в море. А вы посмотрите на карту: где Омск и где Архангельск. И нет у Лаврентьича на лодке ни чарт-плоттера, ни антенны спутниковой, ни авторулевого… Даже электролебёдки якорной нет.
Фото К.Уютнова
Пока "Жемчужина" зимовала в Архангельске и копила силы и средства для обратного похода в родной Омск, уже упомянутый мною Глеб Плетнёв — человек очень деятельный и блестящий знаток истории Русского Севера — предложил придать этому путешествию домой дополнительный смысл. Так родилась идея провести арктическую экспедицию в честь погибших во время войны моряков. И "Сибирь" подключилась к этому памятному походу.
Так сложился наш маленький караван, который 1 августа покинул Архангельск и двинулся вниз по Северной Двине, обозревая по правому берегу множество действующих и совсем заброшенных причалов лесопильных заводов — не зря в былые времена Архангельск называли "всесоюзной лесопилкой". Добавлю только, что лес здесь по-прежнему пилят. Хоть и меньшим количеством заводов, но в объёмах, потребных рынку.
На следующий день, 2 августа, отпраздновали годовщину образования Беломорской военной флотилии (БВФ). Именно в этот день в 1941 году народный комиссар Военно-морского флота СССР Николай Кузнецов подписал приказ о формировании БВФ с главной базой в Архангельске. Военная обстановка требовала выделить Белое море в отдельное направление. Германия перебросила в норвежский Киркенес соединение подводных лодок и открыла охоту на транспортные конвои, идущие из Атлантики в Мурманск и Архангельск. Под угрозой оказались наши транспорты в акваториях Белого, Баренцева и даже Карского моря. Вражеские субмарины атаковали военные и гражданские суда, минировали места наиболее активного судоходства. На одной из таких мин подорвался советский сторожевой корабль СКР-11 с 42 членами экипажа на борту.
Сторожевой корабль СКР-11 — в прошлом рыболовный траулер РТ-66 "Урал" водоизмещением 1200 т, заложенный в 1930 году на Северной верфи Ленинграда. Был спущен на воду в октябре 1931-го и до войны успешно трудился в составе рыболовецкой флотилии Севгосрыбтреста. В июле 41-го, как и многие другие гражданские суда, был мобилизован, переоборудован, переклассифицирован в сторожевой корабль и вошёл в состав Северного флота. Затонул, подорвавшись на мине, 20 октября 1941 года.
Мы подошли к месту предположительной гибели сторожевого корабля в районе Терско-Орловского маяка и спустили на воду венок в память о 42 советских моряках.
Экспедиция почтила память погибших моряков. Фото: пресс-служба Ассоциации "Судостроительный кластер Архангельской области"
На следующий день наша экспедиция достигла горловины Белого моря, откуда открывается выход в Баренцево море. Здесь нам предстояло посетить место гибели сторожевого корабля СКР-27 "Жемчуг".
В отличие от переоборудованных гражданских судов "Жемчуг" изначально проектировался для ведения боевых действий. И хотя водоизмещением он почти вдвое меньше, чем СКР-11, имел на борту серьёзное артиллерийское и зенитное вооружение для борьбы с воздушными и надводными целями, был оборудован глубинными бомбами для уничтожения подлодок. Корабль был заложен в июне 1934 года на заводе им. Жданова в Ленинграде в серии пограничных сторожевых кораблей (ПСКР). В ноябре 1935-го спущен на воду и вступил в строй морской части погранвойск НКВД. 11 августа 1941 года во время несения боевого дежурства "Жемчуг" был атакован немецкой подлодкой U-451. Весь экипаж — 61 человек — погиб.
Далее мы вышли в Баренцево море и взяли курс на Колгуев остров. Погода до сих пор благоприятствовала походу. Но на подходе к Колгуеву острову мы получили тревожный прогноз о приближении штормового циклона. Оценив остановку, капитаны яхт приняли решение переждать шторм у острова. Не бог весть какое укрытие — остров совершенно плоский и никакой ветровой защиты не даёт. Но ничего лучше поблизости нет. По крайней мере, тут можно укрыться от штормовой волны.
Площадь Колгуева острова около 3,5 тыс. кв. км. Есть версия, что название его происходит от имени поморского рыбака Ивана Калгова, пропавшего в здешних местах в давние времена. Новгородским купцам было известно об острове ещё в X веке, о чём свидетельствуют летописи того периода. Правда, в них ничего не сказано о населении острова. В XV веке остров был присоединён к Великому Московскому княжеству. В ХVIII веке русские купцы закупали у местного населения пушнину. Подробное изучение и картографирование острова Колгуев началось лишь в 1941 году. В 70-е годы на севере острова было открыто Песчаноозёрское нефтяное месторождение. Здесь работал преуспевающий оленеводческий совхоз.
Стоять у Колгуева острова крайне некомфортно. В силу своей плоскости он совершенно не защищает от ветра. А когда ухудшается видимость — из-за тумана или лёгкой дымки, — перестаёшь видеть берег и полное ощущение, что лодка болтается на якоре прямо посреди Баренцева моря. В общем, то ещё место.
Шторм у Колгуева острова. Фото Г.Чухина
После шторма двинулись дальше на восток — в Печорское море. Переход длинный, скучный, и только в устье Печоры глаз начинало радовать какое-то разнообразие на берегах. Или правильнее сказать — вообще наличие рядом берега как такового. Здесь же мы чуть не попали в рыбацкие сети, поставленные прямо на судовом ходу. Видимо, кроме рыбаков на моторках, тут редко кто ходит. Поэтому шли внимательно, обходя многочисленные рыбацкие ловушки. Рыбачат, кстати, здесь легально, покупая лицензию.
На подходе к Нарьян-Мару к нам на борт поднялись пограничники. Проверили судовые документы, паспорта членов экипажа. Наблюдая за работой пограничников, я окончательно утвердился в мысли, что все разговоры о развитии здесь яхтенного туризма — сугубо досужие. Ну нет условий здесь для этого. Хозяйничают в этих водах военные и нефтяники, газовики. Ну и немножко рыбаки. Остальным тут места пока нет. Во-первых, природные условия. И суровый климат — это как раз меньшее из зол. Структура береговой линии от Архангельска до самого Карского моря здесь такова, что любой серьёзной лодке к берегу практически нигде не подойти. По всему побережью многокилометровое мелководье. Максимум что можно сделать — встать на якоре в нескольких километрах от берега и добраться до берега на надувной лодке.
Фото Г.Чухина
Но тут вас будут поджидать два "сюрприза". Первый состоит в том, что берега эти абсолютно дикие и необитаемые. Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять: тут не то что запасы пополнить, тут и человека живого не встретите. Во-вторых, пограничники здесь бдительны, а правила чрезвычайно суровы. Вас не выпустят из порта, если на вашей яхте не установлен специальный передатчик, позволяющий погранслужбе отслеживать по спутнику все ваши перемещения. Далее. Любой выход за пределы 12-мильной зоны является пересечением границы, о чём вы обязаны заранее уведомить погранслужбу. А пересекать границу придётся не раз. Просто для того, чтобы спрямить маршрут вдоль берега. Связаться с погранслужбой можно только по спутниковому телефону. Другой связи тут нет. И наконец — любой выход на берег без прохождения пограничных процедур является нарушением госграницы. Со всеми вытекающими. То есть, как только вы вышли из 12-мильной зоны, выход на берег для вас закрыт. Ибо ближайшие пункты пограничного контроля — в Нарьян-Маре и на Новой Земле. Либо предварительно нужно оформить специальное разрешение в Мурманске. Говорят, это возможно. В общем, выходя из Архангельска, вы должны быть готовы к 600–700-мильному офшору (плаванию в открытом море). Если вас не смущает всё вышесказанное, то, как говорится, милости просим на курорты Баренцева моря!
А с другой стороны, может, и хорошо, что с туристической инфраструктурой тут всё плохо? Пускай останется здесь кусок суровой дикой природы. С такими мыслями и вошёл я на борту яхты "Жемчужина" в порт Нарьян-Мар, столицу Ненецкого автономного округа. Судя по состоянию причальных стенок и кранового хозяйства, этот порт знавал лучшие времена. В отличие от порта сам город произвёл очень приятное впечатление: маленький, чистый, разноцветный.
Деревянный храм в центре города на площади Ленина. Рядом здание администрации округа. Фото И.Сичка
На всех пешеходных переходах есть светофоры, а динамики напоминают не только о том, когда идти или стоять, но и какую улицу вы сейчас переходите. Есть, конечно, и бараки старые. Но все они отделаны пёстрыми разноцветными панелями, пластиковые окна. Уж не знаю, как там внутри, но снаружи вполне смахивает на какую-нибудь Северную Норвегию или Исландию. Но один классический деревянный барак из прошлого века обнаружил всё-таки почти в самом центре. На нём красовалась вывеска "Управление жилищно-коммунального хозяйства".
В этом "бараке" разместилось управление ЖКХ. Фото И.Сичка
Самое дорогое блюдо в престижном городском ресторане стоило 900 рублей. В аэропорту перед вылетом я вообще пообедал за 170 рублей. И хотя местный таксист убеждал меня, что Нарьян-Мар — город депрессивный и перспектив здесь нет, сдаётся мне, что не все финансовые потоки обходят его стороной.
Игорь Сичка
Архангельск — о. Колгуев — Нарьян-Мар.
Продолжение следует