ЛЕТНЯЯ ЗИМА
Удивительно, насколько не похожи друг на друга два арктических архипелага — Новая Земля и Земля Франца-Иосифа. Ещё вчера новоземельский мыс Желания казался суровым местом, где в середине июня ещё полно снега и без шапки на улице делать нечего. Но по сравнению с островом Хейса в архипелаге Земля Франца-Иосифа мыс Желания кажется едва ли не южным курортом. Там жизнерадостно резвились птицы, а «Михаил Сомов» смог подойти к самому берегу по чистой воде.
На Земле Франца-Иосифа дизель-электроход остался у кромки льда. До острова Хейса мы летели на вертолёте полчаса: сначала над белым паззлом колотого льда на чёрной воде, потом над сплошными снежными полями и чёрными горами в белых диагоналях снега. Красиво. Фантастически красиво. Мистически красиво. И в чем-то даже ужасно красиво. Везде уже лето, тут — молчаливая черно-белая зима под ярким солнцем полярного дня.
Остров Хейса — самая северная точка маршрута экспедиции Арктического плавучего университета 2021. 80 градусов 34 минуты 50 секунд северной широты. Вертолёт приземляется у самой северной метеостанции России — станции имени Эрнста Кренкеля.
До 1990 года с острова Хейса запустили почти 2 тысячи метеорологических ракет, их ржавые части все ещё торчат из снега. И названия тут под стать: озеро Космическое, река Романтиков…
ГОД ЧЕРЕЗ ГОД
Пятеро метеорологов, напоивших нас чаем в своём уютном доме (он же офис), на романтиков не похожи.
У меня отец здесь работал, я приехал в 2014 году, — рассказывает начальник станции Александр Губанов.
Начинал регулировщиком электронной радиоаппаратуры, теперь стал начальником. В свободное время — кино, любимый жанр — сериалы.
— Новинки добираются сюда в лучшем случае через год, когда кто-то привозит диск, — продолжает Александр. Зато иногда прямо из окна кухни можно увидеть китов. Интернета хватает на передачу метеоданных, электронную почту и звонки близким.
Каждый день не звоню, все равно ничего нового….
Работа у начальника станции — год через год. Год на ЗФИ, потом год в отпуске на большой земле. В отпуск добирается на «Михаиле Сомове», другого транспорта нет. Этим летом «Сомов» ещё будет заходить на остров Хейса, наш рейс — первый, следующий в июле. На нем надеется уехать с Хейса домой на остров Колгуев аэролог Александр Вылка (из рода того самого Тыко Вылки, ненецкого художника и писателя). Дед его был каюром, сопровождал многие полярные экспедиции от островов Баренцева моря до Чукотки.
— Я самоучка, с детства играл термометрами — династия метеорологов у нас, — смеётся Александр, помешивая суп на плите.
— А что железные решетки на окна не ставите? Мы приварили у себя на базе в бухте Тихой, — с сомнением оглядывает стеклопакеты госинспектор национального парка «Русская Арктика» Олег Вальков.
Решётки на островах нужны не от воришек, конечно. От белых медведей. Приходят, заглядывают в окна. На улице метеорологи надеются на собаку, огромного мохнатого алабая Нерпу. Чует хищника и предупреждает людей. На стене портрет собаки Гоги: «Начальник службы безопасности м/с им. Кренкеля. Гога (2002 — 2007). Пропал без вести при исполнении служебных обязанностей». За чаем метеорологи рассказывают и совсем страшные истории о встречах белого медведя с собаками и людьми…
ПАМЯТНИКИ, КОТОРЫХ НЕ ВИДЯТ ТУРИСТЫ
Рядом с современным уютным домом, построенным в 2007 году, — полукругом по берегу старые здания, где жили и работали метеорологи с 1957 года. На холме у станции — крест в память о моряках, погибших при освоении Арктики.
— Раньше лёд к 20 июня уже сходил, в этом году держится очень долго, — удивляются метеорологи (глобальное потепление? Нет, не слышали). А вот снега, говорят, мало. Ну, это как посмотреть — мы проваливаемся по колено, а то и глубже. Группа мониторинга историко-культурного наследия фиксирует состояние построек.
— До нас этого никто ещё не делал, описание и фото- и видеофиксация всех исторических зданий проводится впервые, — рассказывают Алла Хвостова и Дмитрий Ковалёв из САФУ, участники экспедиции Арктического плавучего университета, занимающиеся мониторингом историко-культурного наследия на всех высадках. — Здесь сохранились как самые первые здания обсерватории имени Кренкеля, так и более поздние постройки конца 1980-х. Поскольку это первое описание, мы надеемся, что оно войдёт в публикации Международной арктической комплексной экспедиции (МАКЭ) или другие проекты Института культурного наследия имени Лихачёва.
Трагический памятник — и одновременно самая фотографируемая достопримечательность (если вообще это слово здесь уместно, ведь туристов на острове Хейса не бывает, круизы проходят мимо) — самолёт ИЛ-14, потерпевший катастрофу при посадке на остове Хейса. Случилось это в 1981 году, спецрейсом по маршруту Москва — Воркута — Диксон — остров Средний — остров Хейса летели сотрудники Обнинского МетеоНИИ с аппаратурой. В полярных сумерках самолёт приземлился мимо взлётной полосы.
Пожарная машина, деревянный катер и ещё несколько заваленных снегом разномастных машин дополняют «экспозицию» технических руин.
Закрылась и ещё одна «достопримечательность» — самое северное отделение Почты России с режимом работы явно не для трудоголиков: час в день, с 10 до 11 утра. Было оно здесь, понятное дело, никому не нужно, и даже метеорологи узнали о закрытии примерно через год — а других людей на Хейса нет.
ЗЕМЛЯ ДЫШИТ
На оттаявшем клочке земли почвовед из МГУ имени Ломоносова Анна Бобрик и студент САФУ Павел Лапиков занимаются странным на первый взгляд делом. Колют пластиковыми шприцами расставленные по земле жестяные банки.
Цель нашего исследования — оценка эмиссии парниковых газов из почв типичных экосистем арктических пустынь. Оцениваем мы ее с помощью закрытых нестационарных непроточных камер. Суть вот в чем: мы ставим камеру на поверхность почвы без растительного покрова, снимаем фоновые значения концентрации парниковых газов, оставляем камеру на два часа, чтобы в ней накопились газы, которые за это время выделяются с поверхности почвы. И через два часа берём следующую пробу. По разности второй пробы и первой определяем концентрацию диоксида углерода в воздухе, который выходит из почвы. Эмиссия — это процесс выделения газа с поверхности, именно тот параметр, который интересен для исследователей изменения климата. На мониторинговой площадке мы отбирали пробы газов в герметичные шприцы. Всего взяли 25 проб. На судне, ещё не успев переодеться и снять шапку, я тут же кидаюсь к газоанализатору — он у нас инфракрасный, высокоточный, но достаточно капризный, поэтому измерениями занимаемся на судне. И снова получились очень интересные результаты! Помимо оценки эмиссии парниковых газов, я измеряю температуру и влажность почвы. Удивительно, но средняя температура почвы на глубине 10 см на острове Хейса на 1 градус выше, чем на мысе Желания. И на приборе мы увидели, что эмиссия не просто есть, а она выше, чем опять же на мысе Желания. Почему так, ведь климат ЗФИ явно суровее? Пока у нас есть только голые данные. Нужно их проанализировать, построить корреляции, статистическую обработку провести, и только после этого сможем говорить о закономерностях и их трактовке. Несомненно, мы обнаружили что-то очень интересное!
Чудом в монохромном пейзаже острова Хейса выглядят нежные лиловые цветы камнеломки. Холод? Пурга? Сугробы кругом? А они камнеломка не просто живет, но и цветёт, изящные лепестки сильнее зимы.
САМАЯ СЕВЕРНАЯ ДИСКОТЕКА
Заявка на Книгу рекордов Гиннеса у Арктического плавучего университета есть! На самой северной метеостанции океанолог из МГУ Иван Макаров (теперь больше известный как мерзлотный диджей) отыграл самый северный диджей-сет:
Не описать словами, насколько я счастлив! У меня получилось это сделать, хотя, казалось бы, авантюра ещё та. Начал с экспериментальных жанров, потом разогрелся и начал ставить что-то более активное и боевое, ближе к электро. Так душа легла сегодня. Как публика отреагировала? Позитивно! Диковинка для местных широт. Я безумно счастлив, что попал в коллектив, где люди за меня переживают больше, чем я сам. Сначала я просто задумал отыграть диджей-сет на Земле Франца-Иосифа. И уже когда улетал из Москвы, один мой друг сказал: да это же для Книги рекордов Гиннеса!