СИНЕЕ БЕЛОЕ МОРЕ
Второй день работы Арктического плавучего университета. И снова солнце, и снова жара, и снова вид на набережную Архангельска, и снова парусные яхты проходят вдоль борта "Михаила Сомова"…
Участники экспедиции надевают (нет, не угадали, не купальники) спасательные жилеты и каски. Семь коротких гудков, один протяжный: тренируем действия по тревоге. Собираемся на шлюпочной палубе, по крутым трапам поднимаемся к шлюпкам, прыгаем внутрь. Всё сделали, все тренировочно спаслись.
В полдень — долгожданный отход. Да, теперь всё по-настоящему. Выходим в Белое море. За бортом — зелёные берега островов в дельте Северной Двины. Красно-белые створы. И вот оно — море! Синее зеркало, сверкающее солнечными искрами. Полный штиль, ясное небо.
— Так вот оно какое, Белое море! Это ж курорт! — с удивлением и восхищением смотрят на красоту, совсем не похожую на суровую Арктику, и студенты САФУ, первый раз отправившиеся в морскую экспедицию, и маститые учёные. Белое море нравится всем.
Таким оно останется на весь день: гладким, лоснящимся, таких оттенков синего, что никакие инстаграм-фильтры не нужны.
АРКТИЧЕСКИЙ РЕЙС И ЗДОРОВЬЕ
Но, как вы понимаете, участникам экспедиции не до созерцания красот. У нас рабочий день. Начальник экспедиции Александр Сабуров и заместитель руководителя проекта Людмила Драчкова начинают лекционную программу с рассказа о том, что такое Арктика: как определяют её границы (а подходы к этому вопросу разные), в чем разница между Арктикой, Арктической зоной Российской Федерации и Крайним Севером.
Сергей Снигиревский, доцент Санкт-Петербургского государственного университета, читает лекцию об истории исследования Арктики и великих полярниках.
Психологи и медики изучают участников рейса. Доцент Северного государственного медицинского университета Александра Стрелкова с 6 утра берет анализы крови. Ее коллега весь день снимает параметры работы сердца.
— Вы у меня отличница! — радует Леонид Зубов, доцент СГМУ, отцепив от моих запястий и лодыжек электроды. Что это значит? Организм в начале рейса в физиологической норме, готов работать, силы есть. Да, я и правда чувствую себя отлично, теперь это подтверждено и приборами. Но в принципе результаты могут быть и другими, вплоть до срыва адаптации — в том случае, если организм по каким-то причинам не справляется с нагрузкой.
Исследования будут повторять в течение рейса: чтобы увидеть, как меняется состояние участников, как организм реагирует на условия Арктики и экспедиционного ритма жизни.
— Возможно, ресурсы организма будут истощаться. Но может быть и наоборот — человек к концу рейса почувствует себя лучше, чем в начале. Сейчас все-таки у многих есть волнение, возможно, стресс, недосып из-за того, что перед выходом в море надо было сделать много дел. А тут, на судне, четкий распорядок, нет интернета, нет привычкой рабочей рутины — и это может пойти на пользу, — объясняет Леонид Зубов.
Магистрант Северного (Арктического) федерального университета психолог Анна Трофимова тоже порадовала: по результатам психофизиологических тестов стресса у меня нет (ну, а с чего бы? Море, солнце, прекрасная интеллектуальная компания), состояние оптимальное. В общем, начало экспедиции моему организму нравится по всем параметрам. Тесты у психологов будут ежедневными.
МЕДВЕДИ И НАРВАЛЫ
На борту "Михаила Сомова" кроме Арктического плавучего университета САФУ и Севгидромета работает ещё две научные экспедиции. Проект "Хозяин Арктики" занимается изучением белых медведей, проект "Нарвал" — нарвалов, редких обитателей Северного Ледовитого океана. Шанс их встретить будет только в крайней точке экспедиции, у Земли Франца-Иосифа.
— Научную часть проекта "Нарвал" в рамках арктической программы "Газпромнефти" реализует Институт проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН, — рассказала Ольга Шпак, научный руководитель проекта. — Мы планируем изучить распределение животных в акватории. Важная часть запланированных исследований — попытка сбора биологического материала. В первую очередь нарвала, а также гренландского кита и белухи. Биоматериал будет использоваться для генетических исследований, возможно, токсикологических и других анализов. Маленький кусочек кожи даст нам много информации о биологии морских животных, обитающих в акватории Земли Франца-Иосифа.
"Медведологи" (на всякий случай уточню, что это не официальное название научной специальности) сегодня собирают весы, на которых будут взвешивать полярных мишек.
— Проект "Хозяин Арктики" осуществляется при поддержке Росприроднадзора и под эгидой фонда "Чистые моря". Научную часть выполняет Институт проблем экологии и эволюции имени Северцова РАН, — поделился подробностями Илья Мордвинцев, руководитель экспедиции по проекту "Хозяин Арктики 2021". — В прошлом году мы работали в Карском море, занимались учётом белых медведей с самолета. В этом году два этапа работы: один сейчас заканчивается в Якутии, второй наш — по баренцевоморской популяции белых медведей.
УНИКАЛЬНЫЙ БЕРЕГ
Первая стоянка "Михаила Сомова" — метеорологическая станция Зимнегорский маяк на Зимнем берегу Белого моря. С палубы поднимается вертолёт, взбивая в мелкие брызги гладкую воду под винтом. Целый вечер вертолёт летает туда-обратно, грузов на метеотанцию "Сомов" привёз много. У судна Северного управления Росгидромета не только три экспедиции на борту, не менее важна задача — обеспечить метеорологов на труднодоступных станциях всем необходимым.
Мы провожаем вертолет взглядами до высокого берега цвета слоновой кости. А берег этот, оказывается, уникален! Доцент кафедры осадочной геологии Санкт-Петербургского государственного университета Сергей Снигиревский организовал импровизированную лекцию:
— Мы стоим у берегов уникальной сохранности. Во время Вендского периода, около 600 миллионов лет назад, эта территория была мелким холодным морем и находилась примерно на 75 широте Южного полушария. В Северное полушарие она переместилась в конце палеозоя и начале мезозоя. Вендский период был своего рода раем на земле: тогда не было хищников. Но этот рай не имел шансов на захоронение — все организмы были мягкотелые, не имели скелетов. Здесь, на Зимнем берегу Белого моря, сохранилось отпечатки этих мягкотелых организмов. Мы вполне могли бы их сейчас найти. Но не смогли бы вывезти — это палеонтологический заповедник. Такие же разрезы Венда есть ещё на Летнем берегу Белого моря (один из организмов, кстати, называется онега — по названию места, где был найден), в Австралии и Канаде. Больше нигде, всего три места на планете. И ещё здесь рядом находится месторождение алмазов, кимберлитовые трубки позднедевонского возраста — побережье Белого моря одна из крупнейших точек алмазообразования в мире.
…Алое солнце падает в Белое море. В полночь "Михаил Сомов" уходит от уникального берега дальше на север.