В 1904 году американский учёный, известный во всём мире дендролог Альфред Редер и его спутник Джон Джек возвращались из экспедиции по таёжным лесам Канады. В ожидании поезда, который должен был доставить их домой, в знаменитый Арнольдский Арборетум под Бостоном, они решили прогуляться вдоль располагавшегося поблизости озера Лагган. Неожиданно среди высоких деревьев ели сизой они наткнулись на карликовое деревце высотой около 4 м с очень плотной конусовидной кроной и короткой мягкой сизо-зелёной хвоей. Так была открыта одна из самых декоративных форм, известных у древесных растений, – ель канадская Conica. Стараниями Редера уже до Первой мировой войны она распространилась в Северной Америке, а затем проникла в Европу, где сегодня занимает одно из первых мест среди других хвойных по встречаемости в садах и парках. В последние десятилетия сорт Conica активно вводится в ландшафтное озеленение и в средней полосе России.
Осенью 2008 года мы, группа сотрудников Ботанического сада-института Уфимского научного центра РАН (ныне Южно-Уральский ботанический сад-институт Уфимского федерального исследовательского центра РАН), находились в экспедиции по северным районам Башкирского Предуралья – изучали распространение и популяционную структуру можжевельника обыкновенного, проводили инвентаризацию культур и отдельных деревьев сибирского кедра. Одновременно, как и в других экспедициях, занимались поиском необычных форм деревьев и кустарников, отличающихся от типичных растений по самым разным признакам (размерам, характеру ветвления, внешнему виду крон, величине, окраске цветков и плодов и т.п.).
Как начальник экспедиции, напоследок я принял решение заглянуть ещё раз в Мечетлинский район, хотя год назад мы там уже побывали, – остались, однако, некоторые вопросы по местонахождениям можжевельника в этом уголке республики. И вот мы вновь встретились с руководителем Мечетлинского лесничества А.М. Калямовым, который в прошлом году принял нас с большой заинтересованностью. Тогда-то в беседе я и рассказал ему о важности выявления нетипичных отклоняющихся форм деревьев и кустарников для использования их в селекции.
И на этот раз я спросил его, не нашлось ли чего необычного в мечетлинских лесах за минувший год? Азамат Мухаметхаязович слегка замялся, а потом ответил: "Не знаю, что и думать насчёт этой елки, но какая-то она не такая, как её соседки по подлеску, – маленькая, густая, приземистая. Может, и нет в ней ничего особенного, но запала она мне в душу. Случайно я на неё наткнулся – обследовал участок, отведенный под рубку, и вспомнил наш разговор про необычные формы".
Я, "почуяв добычу", стал расспрашивать поподробнее. И уже вскоре мы отправились на место находки. Заехали в чащу леса, дальше пошли пешком – и вот, наконец, это чудо природы перед нашими глазами. Я сразу же вспомнил про канадскую "коническую" ель Редера, которая, кстати, представлена и в ботаническом саду в Уфе, правда, не так уж хорошо себя чувствует в нашем климате. А ведь перед нами красовалось миниатюрное деревце, ни в чём не уступающее заморскому шедевру: плотная ширококонусовидная крона (при высоте растения 91 см ширина кроны составила 1,15 м), состоящая из 11 ярусов плотных скученных побегов, слегка укороченная хвоя, отличное жизненное состояние.
Итак, в 2008 году была обнаружена уникальная карликовая коническая форма и у нашей сибирской ели - таково научное название ели, растущей в Башкортостане.
Интересно, что в окружении найденной ели-дюймовочки целыми куртинами росла зимолюбка зонтичная – редкое небольшое растение, занесённое в Красную книгу Республики Башкортостан.
На первом плане стояла задача сохранения замечательного деревца – ведь участок-то отведён под рубку, а при вырубке и вывозе леса, как известно, мало что из подроста остаётся в целости и сохранности. Сначала обсуждали вопрос о переносе деревца до начала лесорубочных работ на другое место, например в лесопитомник или на приусадебный участок. Имеются технологии механизированной выкопки и пересадки крупномерного посадочного материала. Однако риск повреждения хорошо развитой, судя по всему, корневой системы при пересадке, а следовательно, и возможной гибели растения, вероятно, единственного экземпляра подобного рода, довольно велик. Остановились на необходимости составления предписания для лесозаготовительной организации, чтобы она приняла все меры к сохранению уникального экземпляра ели.
Через два года я снова заехал в лесничество – хотел взять черенки для вегетативного размножения, а также добрать материал для подготовки научно-технического обоснования по выделению ботанического (дендрологического) памятника природы – "Мечетлинской конической ели". Но меня ожидало пренеприятное известие: маленькая елочка была уничтожена в ходе лесорубочных работ спустя недолгое время после нашего первого её посещения, не помогло и предписание. Эта печальная история свидетельствует о необходимости оперативного законодательного сохранения выявленных уникальных объектов природы. К сожалению, процедура эта громоздкая, нередко занимающая годы…