Хранители Русской Атлантиды

Почти перед самой Великой Отечественной войной в Верхневолжье состоялся масштабный эксперимент над природой: Волгу и Шексну перегородила плотина Рыбинского гидроузла, вода затопила гигантскую территорию — 4500 кв. км. Рыбинское водохранилище стало на тот момент самым большим в мире искусственным водоёмом. Тогда и возникла печально знаменитая "Русская Атлантида" — мёртвый подводный мир затопленных деревень, лесов и лугов, церквей и погостов. А для того чтобы отслеживать, как природа неизбежно будет менять свой облик, в 1945 году создали заповедник, названный в честь Чарльза Дарвина, — ведь именно творец теории эволюции когда-то объяснил изменения всего живого воздействием факторов среды. Дарвинский заповедник стал большой лабораторией под открытым небом. 15 июля 2020 года ему исполняется 75 лет.

Хроники запланированной катастрофы

Земли Дарвинского заповедника находятся на стыке границ трёх областей — Тверской, Ярославской и Вологодской. Именно здесь до появления рукотворного "моря" находилась северная граница среднерусских могучих дубрав, а поймы рек, бегущих в Волгу, цвели буйным луговым разнотравьем. Этот край славился лесами и рыбой, здесь располагались древние и богатые сёла, купеческие городки, плыл колокольный звон великих монастырских обителей. Их запечатлели уникальные работы "отца" цветной фотографии Сергея Прокудина-Горского. На них — сёла и церкви, прибрежные городки, монастыри, богатые ярмарки. Всё это ушло под воду.

В 40-е годы ХХ века ещё никто не оперировал понятием "экологическая катастрофа". Вода поднималась очень медленно. Водохранилище начали заливать в 1941 году, но опасаясь того, что плотину могли разбомбить немцы, до конца войны воду не поднимали выше отметки в 92 метра — уровня Мёртвого моря. И только к 1947 году Рыбинское море вышло на проектную отметку в 102 метра.

В трудах заповедника зафиксирован период первых лет, когда водохранилище только начинали заполнять водой. Когда лоси плавали от одного островка до другого, пытаясь добраться до большой земли, и погибали от истощения сил. Когда исчезли речные поймы, гнили на корню затопленные леса, а их пернатые обитатели продолжали выводить потомство на умирающих деревьях.

"Вот фотографии затопленных лесов, — показывает сотрудник заповедника, кандидат биологических наук Андрей Кузнецов. —  Как писали наши классики: «Несмотря на свой мрачный вид, сначала эти леса были полны жизни». Леса погибли не сразу и по весне даже покрывались листвой. Между стволов развивалась пышная водная растительность, там кишела рыба, беспозвоночные, околоводные птицы. А наши учёные плавали там на лодках. Дальше, с ходом времени, леса гибли и разрушались, переставали быть зоной жизни".

Заговорившие секретные материалы

Андрей Кузнецов — настоящий "летописец" Русской Атлантиды. Его уникальное исследование по архивным трудам уже почти забытой экспедиции посвящено облику утраченной живой природы Молого-Шекснинского междуречья. О том, что скрыто сейчас под водами искусственного моря, можно судить по работам учёных, сделавших описания и составивших карты, долгое время остававшиеся под грифом "секретно".

С 1933 по 1935 гг. здесь работала Волжско-Камская экспедиция Академии наук СССР. Она изучала то, что погрузится под воду в результате строительства Рыбинского водохранилища. В составе экспедиции было 2 отряда — почвенный и геоботанический, работали заслуженные учёные, авторы книг и учебников. Была еще ихтиологическая экспедиция Института озёрного и речного рыбного хозяйства (ГосНИОРХ), которая занималась водными ресурсами — рыбой, гидробионтами, водной и околоводной растительностью. Нужно было найти неопубликованные отчёты этих экспедиций, хранившиеся в архивах институтов.

"Это целая детективная история, — рассказывает Андрей Кузнецов. — В одной из работ упоминается, что материалы Волжско-Камской экспедиции имеются в библиотеке Ботанического института РАН в Санкт-Петербурге. Я начал обзванивать коллег, списываться с ними по интернету, поехал в Питер и наконец нашёл то, что искал. Но мне очень нужны были карты. А карт не было нигде, даже в музеях. Вмешался счастливый случай. Оказалось, что карты сохранились у правопреемника Волгостроя — корпорации "Русгидро"! Мы с ними работаем по некоторым проектам. И вот однажды я им просто в разговоре сказал, что вот, ищем эти карты. А они мне говорят: «Ой, у нас этих карт великое множество!» Они хотели отдать их в Музей Мологи в Рыбинске. Так что мы оказались хозяевами совершенно бесценного материала. Он и научный, и исторический одновременно".

Обработка томов отчётов заняла несколько лет. Зато теперь можно представить себе, как выглядел бы ландшафт, если бы мы могли пойти на "экскурсию" по нынешнему дну моря, спустившись с песчаного берега. Через сосняки водораздела Мологи и Шексны, через пашни и болота, через смешанные леса и светлые дубравы. Это важно для учёных как точка отсчёта процессов изменения природы. Но ещё и важно просто это знать и помнить.

"Если бы мы плыли на катере, я мог бы довольно точно сказать, что находится под нами, какие сосняки, дубравы, луга и болота, — говорит Андрей Кузнецов. — И, конечно, деревни, с домиками, улицами, церквями, пашнями… И всё это мы знаем теперь благодаря трудам этой экспедиции, о которой уже помнят только отдельные специалисты. Русская Атлантида на дне Рыбинского моря с каждым годом становится всё дальше от нас, погружаясь в реку времени. Мы должны сохранить образ этой земли".

Биосферная деревня

В ноябре 2002 года Дарвинский заповедник получил высокий статус международного биосферного резервата ЮНЕСКО. Это значит, что территория отвечает целому ряду критериев, делающих его частью огромной сети биосферных резерватов, охватывающих земной шар.

Посёлок Борок — центральная усадьба заповедника, стоит на высоком песчаном берегу, поросшем могучими соснами. Главная улица его мало чем отличается от улицы в любой из деревень — избы с печками, с садиками и огородами, приткнувшиеся к заборам легковушки, буйно разросшиеся малинники. Здесь живут с семьями большинство сотрудников. Живут давно и оседло — у большинства в заповеднике работали минимум два родительских поколения. У директора заповедника Михаила Макарова множество забот — инфраструктура, работа охраны, туризм, укрепление научной и технической базы и многое другое.

"Мы гордимся пополнениями нашей техники, — говорит Михаил Макаров. — Сейчас у нас имеются три судна на воздушной подушке, новый моторный катер, снегоходы, закупаются квадроциклы — всё для мобильности сотрудников и охраны. В посёлке развивается туристическая инфраструктура. Экологическая тропа и отремонтированный музей с обновленной экспозицией пользуются заслуженной популярностью у туристов. С помощью нашего партнёра — корпорации "Русгидро" — мы построили сейчас круговой вольер для реабилитации пернатых хищников. Он станет местом их передержки и интересным туристическим объектом. Другой наш партнёр — "Северсталь" — помогает нам закупать научное оборудование, оптику, фотоловушки, передатчики-логгеры для исследования птичьих перелётов".

Наука — основа заповедной жизни

В Дарвинском заповеднике на протяжении всей его истории велись гидробиологические, зоологические, ботанические научные исследования, ставшие классикой. В 1963 году орнитологом Вячеславом Немцевым здесь был создан единственный в своём роде питомник по разведению глухаря — ведь с сокращением лесов неизбежно исчезает боровая дичь, и глухари — одни из первых, кто становится редкими. До Немцева и после него никому не удавалось создать условия для успешного содержания и размножения этих лесных птиц в неволе. Глухарей нет и в зоопарках — эти птицы очень осторожны и пугливы, трудно привыкают к человеку. Здесь разработали уникальную методику, ставшую фундаментальным исследованием. Специалисты изобрели глухариный комбикорм и глухариный инкубатор, создали вакцину от глухариных болезней. В 1970-е годы глухарей из питомника успешно выпускали в природу.

Работа по реабилитации и возвращению в природу пернатых хищников, пострадавших от рук человека, которая ведётся сейчас в Дарвинском заповеднике, во многом продолжает эти традиции. Мирослав Бабушкин — заместитель директора заповедника по науке — один из лучших в России специалистов по миграциям хищных птиц. Но он известен ещё и тем, что уже более 10 лет собственными руками спасает попавших в беду сов, орланов, скоп и соколов. Для начала он держал пернатых хищников у себя дома, в маленькой квартире в Череповце. Потом было решено построить в Борке вольерный комплекс. В 2016 году этот комплекс под названием "Орлашин домик", большую часть которого Мирослав построил своими руками, начал работу. За 4 года через этот реабилитационный центр прошли уже 75 птиц, из них 10 — краснокнижных видов. Многие из них вновь обрели свободу.

"В августе у нас будет открыт новый кольцевой вольер, который не имеет аналогов в России, — рассказывает Мирослав Бабушкин. — Он имеет вытянутую форму, как спортивный манеж. В нём птицы смогут летать по кругу, тренируя крылья. Это очень ускоряет процесс реабилитации".

В высокий полевой сезон застать Мирослава в конторе практически невозможно — он практически живёт рядом со своими подопечными на территории, перемещаясь от гнезда к гнезду, от вышки к вышке. Он ведёт большую программу по мечению хищных птиц кольцами и радиопередатчиками.

В Африку — с радиорюкзачком на спине

Символ Дарвинского заповедника — скопа — одна из красивейших хищных птиц мира. Скопа и орлан-белохвост на территории заповедника имеют самую высокую в мире плотность гнездования.

"Здесь на территории ядра стабильно гнездится порядка 45 пар скопы и 30–35 пар орлана-белохвоста. А если взять ещё и охранную зону, то около 60 пар скопы и около 40 пар орлана, — рассказывает Мирослав Бабушкин. — Мы используем мечение наших птиц цветными метками, GPS-GSM-трансмиттерами, используем и фотоловушки — все эти современные методы дают интереснейший материал".

GPS-GSM-трансмиттер — это радиопередатчик, работающий на солнечной батарее. Он выглядит как "рюкзачок" весом около 30 граммов, закрепляемый на спине у птицы так, чтобы не создавать ей неудобств. Треки полётов пернатых "радистов" дают очень интересные и важные сведения. Птиц из Дарвинского заповедника встречали в Эритрее и в Израиле, в разных странах Африки. Выяснилось, что здешние птицы и птицы из Эстонии и Финляндии выбирают для полёта в Африку разные маршруты: "россияне" облетают Средиземное море с запада, а "скандинавы" летят напрямую или через Кипр. Орнитологи знают теперь, что значительная часть молодых птиц возвращается к месту своего рождения, — это очень важно понимать для их охраны.

"Хищные птицы как бы «маркируют» территории с высоким видовым разнообразием, — говорит Мирослав Бабушкин. — Если я анализирую трек орлана-белохвоста, я вижу, что каждая точка его остановок в пути, будучи проверена, например, на спутниковом снимке, показывает либо хорошо сохранившийся лес, либо удалённую от человека речную долину. Там, где останавливаются птицы, есть пригодная для них добыча в достаточном количестве и разнообразии. Многие из наших птиц предпочитали останавливаться на разных ООПТ, безошибочно определяя «ядра» экологической сети. Миграционные пути — это не что иное, как своеобразные экологические коридоры между этими ядрами".

Птицы как бы подсказывают человеку, какие территории ещё нужно сохранить, чтобы "живая сеть" оставалась целостной. Уже несколько ООПТ подключилось к исследованиям миграций. Мирослав плотно сотрудничает сейчас с Астраханским заповедником — вместе кольцуют, вместе ставят передатчики. Работают с нацпарками "Русский Север" и Кенозерский, помогают Сихотэ-Алинскому и Кроноцкому заповедникам.

Рыбинское водохранилище, скрывшее Русскую Атлантиду, местные жители называют теперь просто "море". За 75 лет оно вошло в жизнь не только природы, но и людей.

Екатерина Головина