cherskiyportr.jpg
Сын известного путешественника И.Д. Черского, окончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Вскоре его пригласили занять должность консерватора музея Общества изучения Амурского края (28 марта 1908 - 15 февр. 1915).
В течение лета 1909 г. А.И. Черский со своей женой Марией Николаевной Черской и препаратором А.А. Тарабаровым продолжили проведение работ, начатых в прошлом году на о. Ханка. Остановившись в с. Троицком, на западном берегу оз. Ханка они стали заниматься сбором материалов. Вторая экспедиция в составе С.В., М.Н., Н.В. Дюкиных, поселившись в с. Владимир-Мономах, стали собирать коллекции по долине р. Тетюхе. Они также совершили продолжительную поездку на юг до б. Св. Владимира, посетив Макрушинскую пещеру. «Консерватор музея А.И. Черский, - отмечалось в отчете, по возвращении разработал материалы обеих экспедиций, причем часть их выставлена в виде демонстративных препаратов, из которых следует отметить препараты по истории развития черепахи (Trionyx) и коллекция рыб и ракообразных озера Ханка; большая орнитологическая коллекция была передана орнитологу С.А. Бутурлину для обработки, результатом которой явились статьи его в журналах «Наша охота» и «Орнитологический вестник»; ботанический материал экспедиции г. Черского обработан профессором В.Л. Комаровым, а сборы бр. Дюкиных определены ботаником Б.А. Федченко. Этимологические коллекции были посланы для обработки энтомологу А.И. Яковлеву, а по смерти его переданы в Императорскую Академию наук».
На следующий год А.И. Черский продолжил свои исследования. На этот раз он занялся изучением морской фауны залива Петра великого. На охранных судах управления государственными имуществами Черский занялся тралением в наиболее, по его мнению, богатых районах.
Отчет Общества изучения Амурского края за 1911 года начинался так: «Наиболее выдающимся событием в жизни Общества следует считать снаряжение экспедиции для исследования фауны и флоры лесной области Уссурийского края». Речь шла об очередной экспедиции А.И. Черского. Любопытно, что средства на нее были получены с музыкального вечера, устроенного местными артистами и любителями в музее Общества с благотворительными целями. Помимо организатора экспедиции в его состав входила жена и препаратор А.Г. Кузнецов, а также ученик местной гимназии В.М. Бергер. Владельцы скипидарного завода на станции Спасская Свидерский и Вальден выделили бесплатно для участников экспедиции помещение, где семь месяцев велась напряженная работа. В результате этого Черский и его спутники собрали ценные коллекции по флоре и фауне около деревни Ново-Владимировка, а также проведены ихтиологические работы в притоке речки Одарки (бассейн оз. Ханка)
Результаты экспедиции, которые специалисты оценили очень высоко, были опубликованы в ближайшем томе Записок ОИАК.
Для окончательной научной обработки и определения зоологических материалов, собранных в 1908, 1910 и 1911 годах, Александр Иванович решает поехать в Зоологический музей Академии наук в Санкт-Петербурге. Средства на трехмесячную командировку (с 26 декабря 1911 по 20 июня 1912) выделило Общества. Эта поездка была очень важной для Черского. Он смог не только решить дела, связанные с коллекциями музея ОИАК, но и близко познакомиться с ведущими учеными страны. Его старшие коллеги высоко оценили результаты работ экспедиции Черского в Приморье. Его избрали действительным членом Русского энтомологического общества и Биогеографической комиссии ИРГО. Благодаря рекомендации бывшего председателя ОИАК А.Д. Рончевского А.И. Черский смог получить от Переселенческого управления Главного управления землеустройства и земледелия тысячу рублей на проведение геоботанических исследований.
Провести исследования на море помог старший специалист департамента земледелия В.К. Соловьев, который предложил взять сотрудников ОИАК на свое судно, отправляющееся обследовать рыбные промысла на р. Тюмень-Ула. Это предложение с удовольствием принял А.И. Черский, который со своей женой, препаратором Кузнецовым и коллектором Котельниковым провели важные исследования. Эта экспедиция не заняла много времени. Поэтому Черский старался использовать оставшееся время, собирая экспонаты в окрестностях Владивостока.
1914-й год, начало Первой мировой войны, не произвел больших изменений в жизни Общества изучения Амурского. В этом году много сделал А.И. Черский. С 22 марта по 1 апреля вместе с препараторами А.Г. Кузнецовым и В.А. Белоусовым он приехал на полуостров Янковского, где занимался наблюдениями по перелету птиц, а заодно хорошо пополнил орнитологическую коллекцию музея.
Вернувшись из этой поездки, он через месяц уже вышел в море на паровой шхуне «Сторож». По приглашению старшего смотрителя рыболовства В.О. Колобова он занимался ботаническими исследованиями на побережье залива Петра Великого по маршруту: б. Тихая, устье р. Адими, м. Клерка, бухт Евстафия, Св.Троицы, Посьета, м. Мраморный, «Фальшивый островок, б.Сивучей; острова: Путятин, Антипенко, Сибирякова, Гильдебрандта, Деливрона, Рейнеке, Козлова, Герасимова, Сидорова, Матвеева, Фуругельма и группы островов Астафьева. «Некоторые из островов (напр., о-ва Сидорова у входа в Славянский залив, - писал Александр Иванович, - представляли из себя уголки почти нетронутой природы, так как вследствие небольшой площади и малой доступности (отвесные скалистые берега) не подвергались губительному влиянию человека. На многих островах найдены заброшенные поля и следы жиль (фанзы) китайцев и корейцев, занимавшихся огородничеством и морскими промыслами (ловлей трепангов, морской капусты, крабов и креветок)». Во время этого плавания А.И.Черский встретил между островами Скрыплева и Аскольда несколько котиков.
С 1 июня по 23 сентября того же года А.И. Черский был прикомандирован к Дальневосточной научно-промысловой экспедиции Департамента земледелия и занимался сбором материалов по рыболовству и ихтиофауне оз. Ханка. В этом ему помогли Н.П. Стояновская и А.Г. Кузнецов. «Из расспросных сведений, - писал Черский, - у рыбаков (казаков и крестьян) селений западного берега оз. Ханка, а также из личных наблюдений выяснилось, что осетровые (Калуга и осетр) в настоящее время на озере почти не ловятся, между тем, как в девяностых годах в одну тоню ловили по нескольку больших калуг и осетров. Упадок улова осетровых местные рыбаки объясняют перегораживанием крючковыми снастями р. Уссури, приводя в доказательство, что попадающие в неводе в последнее время единичные экземпляры калуг носят следы поранений».
К сожалению, 15 февраля 1915 г. А.И. Черский оставляет должность консерватора и поступает на службу в Управление рыбными и морскими промыслами, получив назначение старшим наблюдателем на Командорские острова. В своем письме от 24 февраля 1915 г. он писал В.К. Арсеньеву: «Проработав 6 лет я полагал, что мне дадут роль руководителя и при демонстративных работах. Комитет же увлекает музей вверять человеку, который очень мало общего имеет с нашим интересом богатого края. Я ухожу со спокойной совестью, что мною все-таки кое-что сделано и при таких скверных условиях, при которых приходилось работать. Один орнитологический атлас заключает в себе 4000 определений, среди которых есть много таких вещей, которые привлекли бы Британский музей. Ухожу с твердым намерением, что и на Командорских островах мне найдется время для работы по исследованию природы. Сердечно желаю Вам, глубокоуважаемый Владимир Клавдиевич, продолжать с таким же успехом наши так славно начатые работы. А жаль покидать интереснейший Уссурийский край».
img_3509.jpg
Черский устроился Старший наблюдатель на Командорских островах в Управлении рыбными и морскими промыслами ДВ. Живя на Командорах, он обратил основное внимание на морских животных. Собрав нужный материал, он еще раз приезжает во Владивосток, где занимается обработкой собранных материалов. Много времени он проводит и в библиотеке ОИАК, где просматривает соответствующую литературу отечественных и американских исследователей. Летом 1920 г. Черский вновь уезжает на Командорские острова, откуда он уже так и не вернулся. Общая разруха, писал Т.П. Гордеев, - наступившая в это время в крае, была причиною, что Командоры были почти забыты, и дело снабжения этих, затерявшихся в океане, островов совершенно расстроилась. По-видимому, вызванные этим тяжелые материальные условия существования, а также и взаимоотношения с туземцами, которым посещавшие Командоры политические деятели внушали, что чиновники – «слуги народа», были причиною того, что А.И. Черский решился на самоубийство, не выдержав материальных и моральных условий существования, сложившихся на Командорах под влиянием революции». Друзья отмечали излишнюю скромность Черского, который не любил публичных заявлений, а в научных работал предпочитал не публиковать поспешных выводов. А дотошно анализировать собранный материал. Т.П. Гордеев хотел о нем написать отдельную работу, но не успел, уехал заграницу.
В 1921 г. на о. Медный на Командорских островах покончил с собой. В одном из архивных дел ОИАК хранятся пожелтевшие листки, написанные неровным женским почерком; Многоуважаемый Владимир Клавдиевич! Обращаюсь к Вам от лица матери Александра Ивановича Черского. Сообщите, что Вам известно о ее сыне. Он много сделал по исследованию Южно-Уссурийского края, и теперь, читая о колоссальном развитии научной работы в крае, невольно задумываешься, неужели забыт всеми и так бесследно пропал Александр Иванович Черский, бывший консерватор музея во Владивостоке в течение семи лет и уехавший на Командорские острова […]. Рукой В.К. Арсеньева, а письмо было адресовано именно ему, сделана карандашом надпись: «Умер в 1921 году. Похоронен на о. Медным. Давно известно, не однажды было в печати. Удивляюсь, что она об этом не знала. Грустно сообщать о новом соболезновании».
Ему хотелось посетить могилу своего друга А.И. Черского, который скончался здесь в позапрошлом году и с которым путешественника связывала многолетняя дружба. Они были не только коллегами по Управлению рыбных и звериных промыслов, но и соратниками по Обществу изучения Амурского края, где Черский в течение шести лет работал консерватором в музее. Он создал первые в музее этимологические коллекции и собирал экспонаты для ихтиологических. Черский знал практически все о птицах Дальнего Востока и мог бы со временем стать крупным специалистом-орнитологом. Мог бы, если бы не разлад, наметившийся то ли в семейной жизни молодого ученого, то ли в его душе. Сохранилось крайне мало сведений о последних годах жизни А.И. Черского. Пять лет он провел на Командорах, неся хлопотные обязанности по наблюдению над котиками, и песцами и отвечая за их охрану от браконьеров. Смерть его была загадкой для друзей: он принял морфий и ничего не написал в завещании о мотивах, побудивших его к самоубийству. В последующие дни стоянки, которые затянулись из-за разыгравшегося шторма, В.К. Арсеньев пытался выведать у алеутов какие-нибудь сведения о самоубийстве Черского, но ничего не смог от них добиться, понял лишь, что за этим кроется какая-то тайна. Это могла быть депрессия, вызванная гражданской войной или же проблемы с местными жителями, который постоянно занимались браконьерством. Арсеньев писал: «Водку он <алеут> предпочитает всему и в надежде получить ее (а это излюбленная, постоянная его мечта) он, конечно, не задумывается придушить за глазами <инспектора> серого котика и обменять шкурку на спирт. […] Спирт на острова привозится японскими шхунами. Во время стоянки их все алеуты пьяны, не исключая и охраны. Спирт на берег доставляет судовая прислуга и выменивает его на хищнически добытые шкурки песцов. Все самое скверное в жизни алеутов связано с посещением островов пароходами. Пьянство, разврат, драки продолжаются столько времени, сколько стоит пароход, а после уход его начинаются всякие заболевания».
Именем А.И. Черского назван мыс на о. Русский (Виттенбург П.В., 1912).
cherskiy._2018.jpg
Автор: Амир Хисамутдинов,
председатель архивно-библиотечного совета ПКО РГО – ОИАК