Хочется верить каперангу запаса Владимиру Ульяничу, написавшему эти слова, служившему много лет на авианесущем крейсере «Минск» … Он хорошо знает цену летному делу и не раз терял боевых друзей.
Думаю, что капитан Александр Карташов, командир авиационного звена 47-го истребительного авиационного полка, несомненно, пополнил ангельский полк бесстрашных пилотов, как ни пыталось безжалостное время отправить его в Лету – реку забвения в подземном царстве Аида.
День 7 сентября 2019 года выдался солнечным и ярким, разве что море волновалось сильнее обычного. У подножия живописных сопок в бухте Шепалово, под Врангелем, состоялось событие, достойное внимания хроникеров и хранителей истории. Здесь, силами энтузиастов-краеведов, установлен и открыт памятный камень летчику Александру Карташову, совершившему свой последний полет на самолете Су-15 8 декабря 1969 года. При выполнении задания над морем, в районе мыса Лисученко, у самолета на высоте 10 тысяч метров остановились оба двигателя, пилоту пришлось катапультироваться.
Шквалистый ветер унес парашют в море, купол его из союзника превратился в убийцу… Самолет и катапультное кресло остались на суше. Спастись в ледяной воде на морозе за тридцать градусов, при сильном ветре и шторме в 6 баллов шансов не было. Поиски пилота продолжались до ночи, но и утром обнаружить его лодку не удалось…
Сегодня можно понять, почему эта история не получила ни огласки, ни достойного внимания в последующие годы, ведь двое виноватых в трагедии были назначены сразу и осуждены на реальные сроки. Вдова тридцатипятилетнего Александра Карташова с двумя малолетними детьми уехала из гарнизона в Красное Село, под Питер, ей даже не была назначена пенсия. Потому что тело так и не нашли.
Аэродром Унаши в Золотой долине – место уникальное, именно здесь базировался авиаполк, где служил А. Карташов. В то время красавец-истребитель СУ-15 был новейшей крылатой машиной, и отработка заданий – новым делом для пилотов.
Тот трагический полет перевернул жизнь в гарнизоне, многие мальчишки, ставшие потом летчиками, помнят это событие. Специалисты говорят, что катапультирование всегда несет опасность, это стресс для пилота, но при этом всегда должен оставаться шанс выжить. У Александра Карташова такого шанса не было еще и потому, что катапультирование его было по сути авральным. Но «сценарий» трагедии был написан раньше, на земле, когда в баки самолета было залито недостаточное количество керосина – заправочное оборудование было предназначено для самолетов старого типа. Заправку вели по времени. Пилот был уверен, что самолет заправлен полностью в соответствии с плановым заданием. Самолет Карташова полетел на стрельбы, используя систему наведения в виде тубуса. Успешно провел перехват и не сразу увидел, оторвавшись от тубуса прицела, мигающую лампу аварийного остатка топлива… На высоте 8 800 метров пилоту удалось запустить двигатели, но понимая сложность ситуации, он принял решение катапультироваться… Служба спасения в те годы была в зачаточном состоянии, да и техники, обеспечивающей поисковые операции такого толка, в те годы еще не было… Андрей Вепренцев, майор авиации запаса, служивший в этом же, 47-м, авиаполку, рассказывая подробности того трагического дня, сказал: «Там, где начинается авиация, заканчивается атеизм…» Говорят же, кто в небе не летал, тот Богу не молился… Какими были последние минуты летчика Карташова, знать нам не дано… И в небе их было двое: секретный самолет, который только начали осваивать, и пилот… Самолет остался на земле. С него сняли оборудование и оставили лежать на скалах…
Пилоту было уготовано забвение.Конец формы
Туристы, охотники, грибники – кто только не забредал к месту падения самолета за прошедшие полвека. Каждый норовил взять себе что-то как сувенир, растаскивая останки машины… И в том, что память летчика-истребителя и его боевой машины увековечены, заслуга краеведов-исследователей Владимира Давыдова, Андрея Вепренцева, Анатолия Колодько. Анатолий Александрович – автор идеи установки памятного камня, он же финансировал этот проект при поддержке руководства порта Врангеля.
… Накрытый парашютом монумент, будоражил воображение собравшихся в этот торжественный час людей: каков же он, памятник летчику? И когда парашют сняли, люди застыли в скорбном молчании и восхищении… Твердый, гордый и пронзительно щемящий взгляд с портрета на черном габро – словно немая просьба из темной пучины моря, ставшего его могилой: «Не забудьте меня!»
Обращаясь к собравшимся, Анатолий Колодько рассказал историю этой трагедии, которая потрясла его до глубины души, выразил благодарность всем, кто принял участие в воплощении идеи увековечивания памяти пилота, надежду, что память эта будет жива, что к памятному камню будут приходить люди и приводить сюда детей… К подножию обелиска легли цветы…
В траурном мероприятии приняли участие офицеры 47-го авиаполка майор запаса Андрей Вепренцев, подполковники запаса Владимир Еськов, Владимир Дубодел, члены поискового объединения «АвиаПоиск», подполковник запаса морской авиации Михаил Матвиенко, Василий Мокренок, Сергей Сидорин, Сергей Борбат, члены Общества изучения Амурского края, активисты клуба «Находкинский родовед» Ольга Горелова, Лариса Повх и др.
А море, покрытое солнечными бликами, несло свои крутые валы к берегу… Укрытый легкой дымкой мыс Поворотный издали напоминал замок… Не одна трагедия разыгралась здесь. Через год в этих местах погибли при столкновении два пилота - Григорьев и Тонких из авиаполка в Унашах… В апреле 1984 года при отработке учебных стрельб в Золотой долине погиб пилот Виктор Голубев... Теперь памятный гранитный камень будет напоминать людям об этих невосполнимых потерях…
Свято верю поэту,
В жизни знавшему толк:
Нет для лётчика Леты –
Только ангельский полк!
Лишь сомкну я ресницы,
Вижу – нет, не мираж –
Их открытые лица,
Их лихой пилотаж
Всё несутся машины.
Прочь сомненья и страх!
Как живёте, Мужчины,
В параллельных мирах?
(Стихи Владимира Ульянича)
Судьбу и жизнь человека не отправишь в архив, не должна там быть и память людская.
Текст, фото: Татьяна МОТОРИНА, член ПКО РГО – ОИАК
