"Путешественник по званию и призванию"

Введение

Платон Александрович Чихачев (1812-1892) – один из учредителей Императорского Русского Географического Общества, созданного в 1845 году.

Для жителей Башкирии он представляет интерес как исследователь Оренбургского края, поскольку Уфа в то время входила в Оренбургскую губернию. Известен Чихачёв и как участник военного похода на Хиву под руководством Оренбургского военного генерал-губернатора Василия Алексеевича Перовского.

Административные, экономические, научные связи между Уфой и Оренбургом тогда были тесными. Оренбургская зона как пограничная со среднеазиатскими территориями, подвергалась со стороны Хивинского ханства частым грабительским набегам, захватам в плен российских подданных разных национальностей. Хивинский поход предпринимался с целью прекращения произвола со стороны Хивы и вызволения пленников.

Поход навсегда сроднил Чихачёва с Оренбургским краем, сблизил с местным офицерством – чиновниками особых поручений, многие из которых являлись и учеными, изучавшими географию Оренбургского края, Башкирии. Это Василий Перовский, Владимир Даль, братья Яков и Николай Ханыковы. Поход проходил в 1839-40 годы, а через пять лет Чихачев подключился к созданию Императорского Русского географического общества и вошел наряду с В.Перовским и В.Далем в число его учредителей.

Хивинская военная экспедиция отчасти имела и научные цели в плане географического изучения Оренбургского края и сопредельных районов. И в этом Чихачёв принял самое живейшее участие. Добытые им сведения по метеорологии Оренбургского края и сопредельных областей академик К.М. Бер и ученый Франсуа Араго опубликовали во Франции, указав авторство Чихачёва.

Человек широко образованный, знаток многих языков, Платон Чихачёв заинтересовался географией с молодых лет, поначалу увлекся путешествиями с чисто познавательных позиций, но затем понял, что изучение географии отечества необходимо для её безопасности и укрепления границ. Он автор работ по географии Америки, Испании, Африки и Азии. Он – первый русский, перешедший Анды в Южной Америке, поднявшийся на вулкан Пичинча, достигший Пика Ането на Пиренеях.

Его старший брат, Пётр Александрович Чихачёв, также был успешным путешественником, увлеченным географом, геологом, действительным членом ИРГО со дня основания. Он изучал территорию Малой Азии и результаты изложил в нескольких томах. Пётр Чихачёв открыл Кузнецкий каменноугольный бассейн, определил его размеры и создал карту. На Алтае есть хребет его имени.

Детство

Платон Чихачёв родился в Гатчине, в семье действительного статского советника Александра Петровича Чихачева (1774-1827), полковника лейб-гвардии Преображенского полка. После выхода в отставку отец был назначен директором города Гатчины и комендантом Гатчинского дворца, осуществляя «главное смотрение над дворцом и принадлежностями к оному».

Мать, Анна Федоровна Чихачева (1772-1849), в девичестве Бестужева-Рюмина, была двоюродной сестрой казненного в 1826 году декабриста Михаила Павловича Бестужева-Рюмина. Благородная, высококультурная, образованная, она была сведуща в вопросах этикета, много времени уделяла воспитанию и обучению детей.

Семья переехала на постоянное жительство в Царское село. Хотя родители имели возможность отправить сыновей в Царскосельский Лицей, они организовали обучение сыновей на дому силами профессуры Лицея. Это решение поддержал директор Лицея, друг семьи Егор Антонович Энгельгардт. Он, будучи большим знатоком естествознания, привил братьям любовь к природе. Со временем естествознание, пути познания, исследовательские порывы – всё стало для них образом жизни, целью, способом служения отечеству.

К своему совершеннолетию братья Чихачёвы обладали прекрасными манерами, свободно изъяснялись на нескольких европейских языках, владели искусством верховой езды, занимались фехтованием, стрельбой из пистолета и ружья, писали стихи и прозу, знали основы геологии, минералогии, ботаники, умели составить флористический гербарий, коллекции горных пород и многое другое.

В 1827 году неожиданно умер отец. Сыновьям в этот момент было 19 и 15 лет. Семейный уклад резко изменился. Были проданы имения в Саратовской и Тамбовской губерниях, дом в Царском Селе. С переездом в Петербург у братьев началась самостоятельная жизнь. Старший, Пётр, с 1829 года служил коллежским регистратором в Министерстве иностранных дел.

Юность, начавшаяся с войны

Детство и юность Платона уместились в 16 лет. В этом возрасте он надел военный мундир, и не в стенах учебного заведения. В 1828 году началась война с Турцией, и шестнадцатилетний Платон стал юнкером Санкт-Петербургского армейского уланского полка. Родившийся в год начала войны с Наполеоном, Платон рос в атмосфере преодоления русским народом последствий этого нападения. Патриотический дух в стране был на высоте, и юноша впитал его. Ему пришлось преодолеть сопротивление матери, убедить ее в необходимости своего участия в деле защиты Отечества.

Квартировал его полк во Ржеве, но обжиться в армейской среде в мирной обстановке Платону не пришлось, так как формирование сразу отправили на театр военных действий. Произведенный в офицеры, он сразу был вовлечён в военные действия, принял участие в осаде Шумлы и Силистрии.

Проявил Чихачев и личную храбрость в сражении 30 мая 1829 года в восточной Болгарии (село Кулевча). Как награда, последовало досрочное произведение в ротмистры. Он участник перехода через Балканы и наступления на Константинополь, которое было приостановлено мирными переговорами. После заключения мира Чихачев оставлен с войсками, охранявшими чумной лазарет в Эски-Сарае, близ Адрианополя. С остатками этих войск он вернулся в Севастополь, где выяснилось, что Чихачев заразился чумой. Его не просто изолировали, а заперли в чумной лазарет «вместе с вымиравшими остатками зачумленных войск», однако Платон остался жив. За отличия на войне он был переведен в Кавалергардский полк и участвовал в польском походе 1831 года.

Встреча с трудами Гумбольдта

Во время Турецкой кампании, когда полк стоял на зимних квартирах, в руки Платону попал труд знаменитого немецкого исследователя и путешественника Александра Гумбольдта «Путешествие в равноденственные страны Нового Света». Война войной, а романтическая настроенность молодого человека сразу погрузила его в магию путешествий. У него зародилось желание увидеть чудеса Нового Света (так называли американский континент). «Неизвестное имело для меня прелесть неизъяснимую, а препятствия лишь раздражали любопытство», — писал он позднее.

Отставка

В 1833 году, в возрасте 21 года, Платон выходит в отставку. Страсть к путешествиям, географии и геологии преобладали над другими интересами. И он, жаждая увидеть и познать окружающий мир, самостоятельно организует и совершает ряд путешествий на собственные средства. Они приняли характер научных исследований, открытий, со знаком первенства.

Масштабное путешествие заняло три года, с 1835 по 1838-й. Чихачев побывал в Шотландии, Англии, Франции, Италии, странах Северной и Южной Америки. Передвижение происходило морем на суднах, по суше верхом на лошадях или мулах.

В 23 года Платон садится в Палермо на американский коммерческий пароход и отплывает на североамериканский континент в Филадельфию. По Канаде он путешествовал до озера Верхнего, верхом на лошади проехал вдоль течения рек Миссисипи и Огайо, откуда вернулся в Нью-Йорк. По Северной Америке путешествие длилось около года. Чихачев создал описание Великих озер, в систему которых входит озеро Онтарио, провел сравнительную характеристику рек, описал природные красоты, охарактеризовал местное население.

Из Нью-Йорка по водам Атлантического океана через Мексиканский залив русский путешественник прибыл в порт Веракрус. Он пересек на лошадях мексиканские земли до Акапулько. Уже через Тихий океан добрался до Эквадора. В столицу Кито Чихачев въехал привычным способом, верхом на лошади.

Две попытки — две неудачи

Теперь перед Чихачёвым стояла цель вернуться к Атлантическому океану, перейдя через Анды. Эта мечта – переход через Анды – изначально руководила путешественником.

Первая попытка была предпринята из колумбийского города Санта-Фе-де-Богота, но политические неурядицы в Колумбии помешали продвижению. Вторая попытка пересечь Анды из Перу через города Кальяо, Лима и Куско вновь не удалась по тем же причинам.

Неудачи компенсировались встречей со спящим вулканом Пичинча в Эквадоре. Вулкан находился в 8 км от столицы Эквадора Кито, и увидеть город с его вершины было очень заманчиво. Чихачев, достигнув вершины вулкана Пичинча (4787 м), стал первым русским, совершившим такое восхождение. Затем он поднимался на вулкан Паско и другие американские горы. Его вдохновляли альпинистские восхождения Александра Гумбольдта.

Чихачев мог в то время иметь информацию о последнем извержении вулкана Пичинча, которое было в 1660 году. Теперь мы знаем, что вулкан проснулся в 1981 году и начался новый цикл его активности. Город неоднократно засыпало пеплом, в 1993 году там погибло 2 вулканолога, несмотря на то, что они знали о возможной опасности. Тем не менее, горы стали посещать туристы, привнося в восхождение момент экстрима, стремясь подойти ближе к кратеру.

Удача с третьей попытки

Платон продолжал путешествие, но его не оставляла мечта перейти через Анды. На французском военном корвете «Ариана» он достиг чилийского порта Вальпараисо. Далее перед ним столица Чили Сантьяго – город, о котором он составил живое описание: о его архитектуре, гостиницах, парках, гуляниях и, конечно, о возвышающейся над городом вершине Анд – Аконкагуа.

Его план – перейти через Анды, исполнился с третьей попытки, уже в Чили. Наняв проводника с тремя мулами, Чихачев через живописную долину дошел до горных склонов и, пройдя скалистыми тропами, достиг высшей точки горного хребта Анд – перевала Кумбре (3965 м), места заброшенного серебряного рудника. Так он стал первым русским путешественником, покорившим Анды.

Спуск проходил по восточному склону, богатому растительностью и обитателями животного мира. На всех отрезках пути Платон заполнял полевые дневники, не упуская возможности рассказать об охоте в этих местах. В городке Мендос, утопавшем в зелени, был устроен отдых.

Далее маршрут Чихачева проходил по равнине на Восток к Атлантическому океану. Путь через южно-американские пампы, проделанный верхом, также подробно им описан. Такой «бросок» по заросшей травой степи (пампам) привел неутомимого путешественника в Буэнос-Айрес – столицу Аргентины. Даже по прямой линии это расстояние длиной в 1200 км, а ему приходилось петлять, выбирать удобные тропы.

Сейчас, чтобы попасть из чилийского Сантьяго в аргентинский Буэнос-Айрес, не нужно переваливать через Анды: под перевалом Кумбре пробит туннель в 3 км, проведена железная дорога и построено шоссе, которые соединяют города. Да и сам город сейчас не тот, что видел Чихачев: как известно, современный Буэнос-Айрес возводился в течение последних 100 лет.

Зарождение новых планов

В Буэнос-Айресе в то время находился пришвартованный английский фрегат. Здесь произошел ряд встреч Чихачева с британскими моряками, которые повлияли на дальнейшие его планы. Разговорного барьера для Чихачёва не существовало, и путешественник узнал, что судно пойдет через мыс Горн в Индию.

Ему было известно, что Индия, близкая к русским границам, привлекает агрессивный интерес со стороны Англии – конкурента царской России в вопросах контактов со Средней Азией.

В то время там находился британский генерал-губернатор Аукленд, который готовился ко вторжению в Афганистан с тем, чтобы вплотную придвинуться к Азиатским владениям Российской империи (действительно, спустя несколько месяцев, в сентябре 1838 года, военные действия были объявлены). У Чихачева возникла мысль исследовать малоизученные азиатские территории и проникнуть туда через северные пути. Для осуществления этого замысла нужна была иная подготовка, углубление знаний для проведения исследований и, главное, разрешение правительства. Но главное, что возникла уже не мечта о путешествии ради созерцания, а созрел план для научных исследований на пользу Отечества.

Итак, за три года Платон Чихачев проделал путь от берегов озера Онтарио до Южной Америки, пересек ее с запада на Восток через горные хребты Анд, дважды от него ускользавших.

Обратный путь. Знакомство с Гумбольдтом

В 1838 году Чихачев прибыл в Париж. В этом шумном городе случилось непоправимое: были украдены его бумаги, дневники, путевые заметки. Из Парижа его путь лежал в Берлин. В эти годы в Берлине проживал Александр Гумбольдт, знаменитый исследователь и путешественник. Он в 1829 году совершил более чем полугодовое путешествие по России (включая Средний и Южный Урал), а во время написания труда «Центральная Азия» жил в Париже и вернулся домой.

Вдохновленный на географические подвиги его путешествиями, Платон мечтал о встрече с Гумбольдтом. Ему хотелось поделиться с ученым впечатлениями от посещения чужих стран, городов, горных территорий. И в Берлине знакомство произошло. Именно Гумбольдту, а не случайному лицу, представил Чихачев свой план посещения Средней Азии, и ученый поддержал его проект. Умудренный путешественник, автор работ по изучению Азии проникся симпатией к увлеченному географией молодому человеку.

Барон Александр фон Гумбольдт был хорошо известен царскому правительству. Еще в 1811 году он был приглашен русским канцлером графом Румянцевым присоединиться к посольству, которое готовилось по распоряжению Александра I в Кашгар и Тибет. Тогда война 1812 года помешала предприятию. Но в 1829 году осуществились намерения Гумбольдта посетить Россию для изучения некоторых ее регионов, в том числе Урала. Следствием было написание в 1843 году трёхтомного труда «Центральная Азия».

Надо отметить, что Гумбольдт характеризовался современниками, как человек, «щедро расточающий в пользу других свое влияние и деньги». При содействии Гумбольдта Чихачев даже сделал доклад Николаю I, который летом 1838 года находился в Берлине для участия в Маневрах в окрестностях города, и получил от Государя сочувствие и одобрение в отношении намерения посетить Азию.

Серьёзные препятствия

Но одобрение, полученное от царя вдали от России – это одно, а окончательное разрешение на экспедицию – другое.

В то время министром иностранных дел был немец Карл Роберт Нессельроде, друг и последователь австрийского министра иностранных дел Меттерниха. Нессельроде, как известно, «был занят мелкими интригами в угоду Австрии» и противодействовал всякому продвижению русских в Азии.

Противодействие было оказано и Чихачеву. Значительно позже В.В.Семенов Тян-Шанский, добиваясь разрешения на своё путешествие в Среднюю Азию, прибегнув к дипломатическим ходам, вспоминал, что «…моё намерение встретило сильное противодействие со стороны Министерства иностранных дел, ревниво оберегавшего азиатские страны, лежавшие за русскими пределами, от вторжения русской географической науки в лице русских путешественников, в то время, когда Германия уже открыто, на глазах всего мира, снаряжала свою экспедицию в Центральную Азию, направляя ее через Индию!».

Эта общая многолетняя позиция русского правительства на ограничения проникновения в Среднюю Азию коснулась и Чихачева. Кроме того, современники утверждали, что и сам Николай I неприязненно относился к братьям Чихачёвым, к их прогрессивным взглядам и симпатиям к декабристам. А если вспомнить, что мать Чихачевых была из рода Бестужевых — Рюминых?

Но у Чихачева была мощная поддержка со стороны Академии наук. 1 марта 1839 года академик К.М.Бер, после рассмотрения проекта путешествия Чихачева в своём докладе подтвердил целесообразность экспедиции на Тибет и предупредил о трудностях, с которыми придётся встретиться исследователю.

Дополнительно вновь вмешался А. Гумбольдт. Он, надеясь на свой авторитет, 11 апреля 1839 года писал русскому министру финансов Е.Ф.Канкрину о Чихачеве: «Молодой человек, который обладая мужеством и счастливейшими природными дарованиями, имеет стремление посвятить свою жизнь чему-нибудь замечательному, например, путешествию в Среднюю Азию. Он нуждается в Вашем покровительстве, и он его заслуживает. Это превосходный молодой человек, в лице которого может погибнуть многое, если его не поддержат на родине».

Есть сведения, что с подобной рекомендацией Гумбольдт обращался к царю Николаю I. Заручившись всеми этими поддержками, Чихачёв просит разрешения правительства снарядить экспедицию вглубь Азии с целью добраться до Тибета.

Видимо, сумма хлопот влиятельных лиц и их лестные рекомендации, всё же, сыграли положительную роль.

В ГАОО хранится «Дело о предпринятом по Высочайшему соизволению путешествии г. штабс-ротмистра Чихачёва в Центральную Азию».

Военный министр граф А.И. Чернышев в секретном письме от 7 июня 1839 года к В.А. Перовскому писал: «Государь Император, известясь о намерении Чихачева обозреть Центральную Азию в учетном отношении и одобряя это полезное предприятие, предоставляет ему присоединиться к учетной экспедиции, назначенной к восточным берегам Аральского моря под прикрытием отряда, снаряжаемого по распоряжению Вашего превосходительства». Это означало, что Чихачёва включают в намечаемую в Оренбурге экспедицию.

В то время в Оренбурге готовились две экспедиции: научная – весенняя и военная – осенняя. Началась переписка между Чернышевым и Перовским о том, к какой из экспедиций прикомандировать Чихачёва.

В архиве сохранился черновик ответного рапорта Перовского от 24 июня 1839 года, написанный рукой В.И. Даля: с кем «господину Чихачеву представлено следовать». Пояснялось, что научная экспедиция дойдет лишь до Аральского моря, откуда Чихачеву будет «затруднительно достигнуть в безопасности даже и самою Бухару». Присоединение к военной экспедиции «может быть ему только помехой, а не пособием». В итоге Перовскому предлагалось делать выбор самому: «По прибытии Чихачева в Оренбург устроить дальнейшее его путешествие по Вашему благоусмотрению». Указывалось на «совершенную невозможность проникнуть во внутренние страны Центральной Азии через Восточную Индию, как было намеревался сделать сам Чихачёв».

Хивинский поход

Итак, осенью 1839 года Платон Чихачёв отбыл в Оренбург. Документы архивного дела рассказывают о забавном недоразумении по дороге в Самару: произошла путаница с подорожной, и Чихачев вызвал подозрение у некого жандармского капитана Панарёва. Чихачев задержан не был, но Панарёв счел необходимым это довести до сведения Перовского с описанием наружности проезжающего. Благодаря этому известно, как выглядел Чихачев: «Лет тридцать. Рост около 6 футов. Брюнет, короткие черные волосы. Небольшие усы. Лицо смуглое, продолговатое. Вся наружность вообще приятная. По-русски говорит очень хорошо. Одет в темно-серый сюртук, и в петлице Георгиевская ленточка. Сверх сюртука черная шинель на вате с меховым воротником».

Прибыв в 1839 году в Оренбург, Чихачев встретился с Перовским. Им легко общаться – оба участники военной кампании 1828-1829 гг.

Да и Владимир Иванович Даль тоже ее участник. Кроме того, Чихачев и Даль обменялись впечатлениями о бушевавшей тогда чуме: Даль сражался с инфекцией как врач, Платон переболел сам, но выжил. Далее Чихачев и Даль обнаружили совпадение, что их отцы работали в Гатчине. Иоганн Христиан Даль был там старшим врачом госпиталя, созданного по велению Павла I. А Александр Петрович Чихачев был комендантом дворца. Это, понятно, сблизило новых друзей.

Тем временем планы Перовского относительно сроков экспедиций вынужденно изменились: продолжались захваты в плен русских, хивинский хан для похищения русских привлекал население Мангышлака, а при отказе грозил разорить их.

Поэтому была отменена Аральская научная экспедиция, а военный поход перенесен на более ранний срок. Всё-таки, часть научных исследований предполагалось провести за время военного похода.

Чихачёв должен был дойти с отрядом до Хивы, а далее продвигаться самостоятельно на свои средства. Он полагал, что из Хивы двинется через Памир и Тибет в Индию. На вольноопределяющегося, отставного ротмистра Платона Чихачева, была возложена миссия по исследованию ближайшей к русским пределам горной страны Памир. Так путешественник, имевший научные цели, оказался участником военного похода.

Забегая вперед, следует пояснить, что Чихачёв с отрядом дошел лишь до Усть-Сырта, так как поход был приостановлен из-за суровой, снежной зимы.

Чихачёв разделил с участниками трудной кампании все невзгоды. А невзгод было много. Выступать в летний период было невозможно, так как песок прогревался до  90 градусов. Пятитысячный отряд Перовского с обозом из 10 тысяч верблюдов выступил в начале зимы, но зима оказалась отнюдь не помощницей — из-за небывалых морозов и снегопадов людям и животным пришлось оказаться в условиях жесточайшего холода. «Термометр Рюмера стоял на 32-х градусах ниже точки замерзания, и ртуть замерзла в трубке. Несмотря на это, войска добрались до Эмбы».

Отряд Перовского ежедневно подвергался нападкам противника, приходилось отстреливаться. Ротмистр Чихачев в походе показал себя храбрым, стойким воином.

В.И. Даль о нём писал: «Новый товарищ наш и сожитель Чихачёв, путешественник по званию и призванию, молодец, красавец, говорит на всех языках, как на своем, бывал в Германии и в Испании, и в Алжире, в Мексике, но не бывал еще в Хиве, и поэтому отправляется туда с нами, при сей верной оказии. Он говорит и распевает весь день персидские стихи и прозу с муллой и с переводчиком». В письме от 9 декабря, еще в начале похода, Даль сообщает: «Сидим вокруг огонька. Чихачев рассказывает, как он, близ Кито, в Колумбии, проходил через экватор каждый раз, когда надо было спросить стакан воды, т.е. через черту, проведенную ученым-путешественником Лакондамине».

Позже, уже после многих походных трудностей, Владимир Иванович вспоминал: «Чихачёв у нас один из полезнейших людей в отряде; он взял на себя самую тяжелую в военное время и самую неблагодарную часть: попечительство о больных. Он возится с ними день и ночь, не ест и не спит и успел многих накормить, которые без него, вероятно, остались бы голодны, и обогревал таких, которые бы замерзли. Он заботится о лошадях своих так, что ¾ перехода идет пешком и не спит ночь, наведываясь почасту, хорошо ли их кормят».

Позднее дочь Даля Екатерина писала в воспоминаниях об отце: «Смертность в отряде, с которым шёл Чихачёв, была меньше именно от того, что он заботился о больных». М.И. Иванин, описывая бытовую сторону похода, вспоминал, что Чихачев, борясь с морозом, обмывался холодной водой в кибитке. Иванин следовал его примеру, и это помогало.

Мужество и благородство Чихачёва произвели на всех глубокое впечатление. Об этом говорит архивный документ – черновик рапорта Перовского от 20 апреля 1840 года, написанный рукой Даля. Перовский просит военного министра «донести до сведения Государя Императора, что офицер этот, взяв на себя по доброй воле присмотр за походным госпиталем, его устройство, посвятил себя трудной и беспокойной обязанности с истинно примерною неутомимостью, усердием и постоянством». Почерком Перовского сделана вставка: «Во все время необычайно трудного военного похода г.Чихачёв, можно сказать, не отходил от больных ни на минуту, не зная покоя. Днем и ночью заботился только изысканием средств к обеспечению наших страждущих воинов».

Барон Александр фон Гумбольдт был хорошо известен царскому правительству. Еще в 1811 году он был приглашен русским канцлером графом Румянцевым присоединиться к посольству, которое готовилось по распоряжению Александра I в Кашгар и Тибет. Тогда война 1812 года помешала предприятию. Но в 1829 году осуществились намерения Гумбольдта посетить Россию для изучения некоторых ее регионов, в том числе Урала. Следствием было написание в 1843 году трёхтомного труда «Центральная Азия».

Надо отметить, что Гумбольдт характеризовался современниками, как человек, «щедро расточающий в пользу других свое влияние и деньги». При содействии Гумбольдта Чихачев даже сделал доклад Николаю I, который летом 1838 года находился в Берлине для участия в Маневрах в окрестностях города, и получил от Государя сочувствие и одобрение в отношении намерения посетить Азию.

Серьёзные препятствия

Но одобрение, полученное от царя вдали от России – это одно, а окончательное разрешение на экспедицию – другое.

В то время министром иностранных дел был немец Карл Роберт Нессельроде, друг и последователь австрийского министра иностранных дел Меттерниха. Нессельроде, как известно, «был занят мелкими интригами в угоду Австрии» и противодействовал всякому продвижению русских в Азии.

Противодействие было оказано и Чихачеву. Значительно позже В.В.Семенов Тян-Шанский, добиваясь разрешения на своё путешествие в Среднюю Азию, прибегнув к дипломатическим ходам, вспоминал, что «…моё намерение встретило сильное противодействие со стороны Министерства иностранных дел, ревниво оберегавшего азиатские страны, лежавшие за русскими пределами, от вторжения русской географической науки в лице русских путешественников, в то время, когда Германия уже открыто, на глазах всего мира, снаряжала свою экспедицию в Центральную Азию, направляя ее через Индию!».

Эта общая многолетняя позиция русского правительства на ограничения проникновения в Среднюю Азию коснулась и Чихачева. Кроме того, современники утверждали, что и сам Николай I неприязненно относился к братьям Чихачёвым, к их прогрессивным взглядам и симпатиям к декабристам. А если вспомнить, что мать Чихачевых была из рода Бестужевых — Рюминых?

Но у Чихачева была мощная поддержка со стороны Академии наук. 1 марта 1839 года академик К.М.Бер, после рассмотрения проекта путешествия Чихачева в своём докладе подтвердил целесообразность экспедиции на Тибет и предупредил о трудностях, с которыми придётся встретиться исследователю.

Дополнительно вновь вмешался А. Гумбольдт. Он, надеясь на свой авторитет, 11 апреля 1839 года писал русскому министру финансов Е.Ф.Канкрину о Чихачеве: «Молодой человек, который обладая мужеством и счастливейшими природными дарованиями, имеет стремление посвятить свою жизнь чему-нибудь замечательному, например, путешествию в Среднюю Азию. Он нуждается в Вашем покровительстве, и он его заслуживает. Это превосходный молодой человек, в лице которого может погибнуть многое, если его не поддержат на родине».

Есть сведения, что с подобной рекомендацией Гумбольдт обращался к царю Николаю I. Заручившись всеми этими поддержками, Чихачёв просит разрешения правительства снарядить экспедицию вглубь Азии с целью добраться до Тибета.

Видимо, сумма хлопот влиятельных лиц и их лестные рекомендации, всё же, сыграли положительную роль.

В ГАОО хранится «Дело о предпринятом по Высочайшему соизволению путешествии г. штабс-ротмистра Чихачёва в Центральную Азию».

Военный министр граф А.И. Чернышев в секретном письме от 7 июня 1839 года к В.А. Перовскому писал: «Государь Император, известясь о намерении Чихачева обозреть Центральную Азию в учетном отношении и одобряя это полезное предприятие, предоставляет ему присоединиться к учетной экспедиции, назначенной к восточным берегам Аральского моря под прикрытием отряда, снаряжаемого по распоряжению Вашего превосходительства». Это означало, что Чихачёва включают в намечаемую в Оренбурге экспедицию.

В то время в Оренбурге готовились две экспедиции: научная – весенняя и военная – осенняя. Началась переписка между Чернышевым и Перовским о том, к какой из экспедиций прикомандировать Чихачёва.

В архиве сохранился черновик ответного рапорта Перовского от 24 июня 1839 года, написанный рукой В.И. Даля: с кем «господину Чихачеву представлено следовать». Пояснялось, что научная экспедиция дойдет лишь до Аральского моря, откуда Чихачеву будет «затруднительно достигнуть в безопасности даже и самою Бухару». Присоединение к военной экспедиции «может быть ему только помехой, а не пособием». В итоге Перовскому предлагалось делать выбор самому: «По прибытии Чихачева в Оренбург устроить дальнейшее его путешествие по Вашему благоусмотрению». Указывалось на «совершенную невозможность проникнуть во внутренние страны Центральной Азии через Восточную Индию, как было намеревался сделать сам Чихачёв».

Хивинский поход

Итак, осенью 1839 года Платон Чихачёв отбыл в Оренбург. Документы архивного дела рассказывают о забавном недоразумении по дороге в Самару: произошла путаница с подорожной, и Чихачев вызвал подозрение у некого жандармского капитана Панарёва. Чихачев задержан не был, но Панарёв счел необходимым это довести до сведения Перовского с описанием наружности проезжающего. Благодаря этому известно, как выглядел Чихачев: «Лет тридцать. Рост около 6 футов. Брюнет, короткие черные волосы. Небольшие усы. Лицо смуглое, продолговатое. Вся наружность вообще приятная. По-русски говорит очень хорошо. Одет в темно-серый сюртук, и в петлице Георгиевская ленточка. Сверх сюртука черная шинель на вате с меховым воротником».

Прибыв в 1839 году в Оренбург, Чихачев встретился с Перовским. Им легко общаться – оба участники военной кампании 1828-1829 гг.

Да и Владимир Иванович Даль тоже ее участник. Кроме того, Чихачев и Даль обменялись впечатлениями о бушевавшей тогда чуме: Даль сражался с инфекцией как врач, Платон переболел сам, но выжил. Далее Чихачев и Даль обнаружили совпадение, что их отцы работали в Гатчине. Иоганн Христиан Даль был там старшим врачом госпиталя, созданного по велению Павла I. А Александр Петрович Чихачев был комендантом дворца. Это, понятно, сблизило новых друзей.

Тем временем планы Перовского относительно сроков экспедиций вынужденно изменились: продолжались захваты в плен русских, хивинский хан для похищения русских привлекал население Мангышлака, а при отказе грозил разорить их.

Поэтому была отменена Аральская научная экспедиция, а военный поход перенесен на более ранний срок. Всё-таки, часть научных исследований предполагалось провести за время военного похода.

Чихачёв должен был дойти с отрядом до Хивы, а далее продвигаться самостоятельно на свои средства. Он полагал, что из Хивы двинется через Памир и Тибет в Индию. На вольноопределяющегося, отставного ротмистра Платона Чихачева, была возложена миссия по исследованию ближайшей к русским пределам горной страны Памир. Так путешественник, имевший научные цели, оказался участником военного похода.

Забегая вперед, следует пояснить, что Чихачёв с отрядом дошел лишь до Усть-Сырта, так как поход был приостановлен из-за суровой, снежной зимы.

Чихачёв разделил с участниками трудной кампании все невзгоды. А невзгод было много. Выступать в летний период было невозможно, так как песок прогревался до  90 градусов. Пятитысячный отряд Перовского с обозом из 10 тысяч верблюдов выступил в начале зимы, но зима оказалась отнюдь не помощницей — из-за небывалых морозов и снегопадов людям и животным пришлось оказаться в условиях жесточайшего холода. «Термометр Рюмера стоял на 32-х градусах ниже точки замерзания, и ртуть замерзла в трубке. Несмотря на это, войска добрались до Эмбы».

Отряд Перовского ежедневно подвергался нападкам противника, приходилось отстреливаться. Ротмистр Чихачев в походе показал себя храбрым, стойким воином.

В.И. Даль о нём писал: «Новый товарищ наш и сожитель Чихачёв, путешественник по званию и призванию, молодец, красавец, говорит на всех языках, как на своем, бывал в Германии и в Испании, и в Алжире, в Мексике, но не бывал еще в Хиве, и поэтому отправляется туда с нами, при сей верной оказии. Он говорит и распевает весь день персидские стихи и прозу с муллой и с переводчиком». В письме от 9 декабря, еще в начале похода, Даль сообщает: «Сидим вокруг огонька. Чихачев рассказывает, как он, близ Кито, в Колумбии, проходил через экватор каждый раз, когда надо было спросить стакан воды, т.е. через черту, проведенную ученым-путешественником Лакондамине».

Позже, уже после многих походных трудностей, Владимир Иванович вспоминал: «Чихачёв у нас один из полезнейших людей в отряде; он взял на себя самую тяжелую в военное время и самую неблагодарную часть: попечительство о больных. Он возится с ними день и ночь, не ест и не спит и успел многих накормить, которые без него, вероятно, остались бы голодны, и обогревал таких, которые бы замерзли. Он заботится о лошадях своих так, что ¾ перехода идет пешком и не спит ночь, наведываясь почасту, хорошо ли их кормят».

Позднее дочь Даля Екатерина писала в воспоминаниях об отце: «Смертность в отряде, с которым шёл Чихачёв, была меньше именно от того, что он заботился о больных». М.И. Иванин, описывая бытовую сторону похода, вспоминал, что Чихачев, борясь с морозом, обмывался холодной водой в кибитке. Иванин следовал его примеру, и это помогало.

Мужество и благородство Чихачёва произвели на всех глубокое впечатление. Об этом говорит архивный документ – черновик рапорта Перовского от 20 апреля 1840 года, написанный рукой Даля. Перовский просит военного министра «донести до сведения Государя Императора, что офицер этот, взяв на себя по доброй воле присмотр за походным госпиталем, его устройство, посвятил себя трудной и беспокойной обязанности с истинно примерною неутомимостью, усердием и постоянством». Почерком Перовского сделана вставка: «Во все время необычайно трудного военного похода г.Чихачёв, можно сказать, не отходил от больных ни на минуту, не зная покоя. Днем и ночью заботился только изысканием средств к обеспечению наших страждущих воинов».

В августе 1845 года был утвержден Устав общества, где сформулированы его цели и задачи: «Устройство и направление исследований и разысканий по географии России, распространение по России географических сведений». Чихачёв в скором времени выступил на заседании общества с результатами своих исследований.

В октябре 1845 года, выступая на заседании РГО, вице-президент, адмирал Ф.П.Литке сказал: «Важно для России исследование в географическом отношении земель с ней сопредельных – Турции, Хивы и других Туркестантских областей». Это прозвучало как поддержка планов Чихачева и еще более укрепило его в намерении лично участвовать в экспедиции в Среднюю Азию.

Возможно, кто-то будет удивлён исследовательским устремлениям Платона к азиатским территориям: петербуржец, не служит в Азиатском департаменте, как братья Ханыковы. Так почему же?

Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем привлечь факты: Чихачев – альпинист, и его влекут горы. Но вспомним, что он в душе великий патриот, и в 16 лет ушел воевать добровольцем. Оказавшись в Южной Америке, удовлетворив свои познавательные, научные интересы Чихачёв не прошел мимо того момента, что английские силы направляются в Индию. Узнал он это не из информации в сободном доступе, а из приватной беседы с моряками, благо, в его багаже было свободное владение несколькими языками.

Острый ум сразу проанализировал, сопоставил и уловил агрессивные тенденции Британии по отношению к интересам России.

Но Чихачёву всего 26 лет! Он обсуждает свои планы с Гумбольдтом, наполняет себя теоретическими знаниями и, добиваясь экспедиции, попадает в Хивинский поход. Здесь, он ещё более убеждается в необходимости исследовать соседственные с Россией территории, а после образования РГО получает поддержку многих ученых и пытается организовать полноценную экспедицию.

Итак, Чихачев настойчив, и в 1848 году он, уже как учредитель и член ИРГО, предлагает организовать экспедицию по неизученной долине Аму-Дарьи, дойти до ее истоков. Но новый военный губернатор Оренбургского края В.А. Обручев на запрос Министерства иностранных дел ответил: «По моему мнению, подобное желание следовало бы отложить до тех пор, пока хивинцы не убедятся в явной своей пользе от Раимского по Аральскому морю в устье Аму-Дарьи». Министерство согласилось с этим мнением. К тому же, Нессельроде вновь опасался неудовольствия Англии и пресек попытки Чихачева контактировать с Востоком.

Продолжая добиваться разрешения на экспедицию, Чихачёв пошёл другим путем: собрал весь известный материал по этому вопросу воедино, суммировал все сведения о Средней Азии и опубликовал их в статье «Об исследовании вершин Сыръ и Аму-Дарьи». В качестве дополнения он представил карту, «лично им составленную с большим тщанием». Эти материалы были представлены на заседании ИРГО в 1849 году и произвели на слушателей сильное впечатление. Доклад и карта вскоре были опубликованы в 1849 году в 3-ей книжке «Записок Русского Географического Общества».

Статья содержала сведения о Памире, собранные буддийским монахом-путешественником VII в. Гиун-Цзанга, отрывки из дневников Марко Поло XIII века и заканчивалась отчётами английских агентов Муркрофта, Вуда и других. Чихачёв произвёл извлечения из трактата известнейшего тогда русского синолога Иакинфа Бикчурина «Китай в гражданском и нравственном состоянии» (1848). Приложенная карта называлась «Ипотетическая карта Памира и Сыр-Аму-Дарьи», то есть, была картой-гипотезой, содержала физико-географические сведения и данные о путях сообщения, перевалах и прочие. В дальнейшем стало известно, что, несмотря на гипотетический характер карты, достаточно правильно была представлена система обеих рек и реки Тарима на востоке, показаны положения хребтов.

Энциклопедически образованный Чихачёв, используя весьма скудные источники информации, представил научному сообществу историю исследования Памира от древности до современных ему дней. Главное, он впервые указал на важное геополитическое значение Памира для Российской империи как региона, где неизбежно должны столкнуться интересы России и Великобритании за влияние в Центральной Азии.

Россия в год закупала до 55 тысяч пудов хлопка у Кокандского государства, и точное знание местности могло было бы служить беспрепятственному продвижению караванов. Географические исследования способствовали бы решению не только экономических, но и политических вопросов. В статье Чихачев предложил конкретные шаги по изучению этих территорий. Если членами географического общества этот труд был воспринят восторженно, то правительственными кругами – неблагоприятно, как и сам проект экспедиции.

Чихачёв писал по этому поводу: «То было странное время — период скрытого гонения на всё, что относится к освещению почти неизвестного материала и вполне естественных и столь важных интересов России на Востоке».

В последующем академик Грот писал: «Этому даровитому, отважному, рыцарски благородному человеку так и не удалось, к сожалению, исполнить своего пламенного желания побывать в Центральной Азии».

Вновь Севастополь

Прекрасно подготовленный Чихачёв, который мог бы сделаться пионером русской географической науки в исследовании Средней Азии, должен был отказаться от заветной мечты. Вскоре он уезжает в Париж и «вычеркивает себя» из строя русских исследователей.

Но еще до парижского периода он послужил Родине, и вновь — добровольцем.

Началась Крымская война и отняла у него последнюю надежду на проведение новой экспедиции. Поэтому, в 1855 году Чихачев отправляется волонтером в ряды защитников Севастополя.

Прошло 26 лет с тех пор, как он впервые побывал в Севастополе, возвращаясь с турецкой кампании. В то время он находился на грани смерти как заразившийся чумой, но судьба его пощадила, а скорее, сказались закаленность, выносливость, приобретенные в походах.

Как знаток Европы и языков, Чихачёв состоял на службе по дипломатическим поручениям при главнокомандующем русскими силами князе М.Д. Горчакове и оставался при нём до перемирия.

Жизнь во Франции

Переезд в Париж напрямую связан с его женитьбой в 1856 году на баронессе Е.Ф.Оффенберг (1830-1888). Имело значение и расстройство здоровья. Но главным было осознание, что ему не добиться разрешения на организацию экспедиции в Среднюю Азию.

До 1874 года семья Платона Чихачёва жила преимущественно в Париже, затем, в 1874-1880-х годах в Висбадене, Германии, а последние годы проведены в Каннах, на юге Франции. Оставшиеся годы Чихачев посвятил заботам о семье.

Детям он дал столь же хорошее образование, какое получил сам. Его сын Федор (1859-1919) стал известным ученым-минералогом, работал в Германии, Франции. Был женат на Марии Петровне Альбединской.

Личными занятиями Платона Чихачёва были «географические исследования и наука вообще». Его увлекло аналитическое исследование физико-географических и экономических условий стран Азии и Америки. Результатом стали научные статьи о «Калифорнии и Уссурийском крае» и «Железная дорога Канадская Тихоокеанская», опубликованные в 1890 – 1891 годах.

Жизнь за рубежом он вел весьма уединенную, был чужд широким общественным связям и почестям, соответствующим ученому его ранга.

С братом Петром он всю жизнь поддерживал родственные и дружеские отношения.

В 1868 году востоковед Николай Ханыков (участник совместного с Чихачевым похода на Хиву) из Парижа пишет письмо В.И. Далю и одобряет выпуск Далем воспоминаний о Хивинском походе: «…а то эти впечатления навсегда канули бы в воду, не оставив других концов, кроме счетов по интендантскому ведомству»; далее Николай Владимирович сетовал, что из участников хивинского похода на тот момент «…кроме Вас, Чихачева, Житкова, Гротгауса да меня никого не осталось в живых».

За несколько месяцев до своей кончины Платон Чихачёв успевает написать «Автобиографию», которую сразу опубликовали «Известия Императорского Географического Общества».

Умер Платон Александрович Чихачёв в Версале 13 мая 1892 года и похоронен на Русском кладбище в Ницце. В журнале Министерства народного просвещения в июне 1892 года был опубликован некролог.

Судьбу его сына Федора Платоновича Чихачёва решила революция. Он приехал в 1919 году в Россию к своему сыну, который был учащимся Единой трудовой школы в Детском Селе под Петроградом. Видимо, из патриотических соображений Платон Александрович до революции привез внука на свою родину. Однако, сразу в России, при выходе из Французского посольства Федор Чихачев был арестован. Без обвинения и следствия его приговорили к двум годам лагерей, и втом же году он умер.

Заслуги Платона Чихачёва

К итогам научных исследований Чихачева относят достижения в области географии, экономической географии, климатологии, картографии, геополитики, сравнительного страноведения.

Стремление Чихачёва изучить Среднюю Азию было не только научным, но и патриотическим. Он хотел быть полезным в противостоянии России и Англии по вопросу влияния на Востоке.

Его мечта в полном объеме не исполнилась, но своими материалами он частично восполнил неизученность этого региона.

Остался обзор географических данных о Центральной Азии, была опубликована статья Бера на основе материалов Чихачёва и Даля; было признание его работ в области метеорологии знаменитыми французскими учеными; было его самоотверженное участие в Хивинском походе. Была дружба замечательных людей — Перовского, Даля, братьев Ханыковых.

Не осуществив своей мечты исследовать Азию, Чихачев занимался сбором и изучением материалов по данному вопросу и сведением их воедино. Так появились работы, опубликованные в 1849 году, в 1890 и 1891 годах. Но ведь физических возможностей у Чихачёва хватило бы на преодоление трудностей в путешествии, а высокий уровень знаний обеспечил бы исследовательский процесс.

Не всё сбылось в его замыслах, но и несбывшееся вызывает благодарность России.

Его заслуги признали сферы стратегической разведки. Присоединяя Чихачёва к походу Перовского, высшие власти возлагали на него миссию по исследованию ближайшей к русским пределам горной страны Памир. Но сам Чихачёв мыслил масштабнее: он предполагал через Тибет тайно проникнуть в британские владения Индии с разведывательными целями, после чего вернуться в Россию с обстоятельным отчетом о путешествии и картой. Геополитическое соперничество за влияние в Центральной Азии между Британской и Российской империями известно в истории как «Большая Игра».

Генеральный Штаб русской армии был очень заинтересован в реализации этого разведывательного плана, так как информация о рельефе местности, погоде, климате, гидрография и океанография – это часть стратегической разведки. Но министр иностранных дел Нессельроде небеспочвенно опасался резко негативной реакции Британской империи в том случае, если бы тайная миссия Чихачёва в Британскую Индию открылась. Поэтому Нессельроде в исполнении этого плана отказал. 

Планируя после Хивы продолжить путешествие, Чихачёв хотел быть полезным Отечеству не только как ученый-исследователь, но и как разведчик.

Сегодня для нас Платон Чихачёв:

 — защитник Отечества (1928-1829 гг., 1830 г.,1839-1840 гг., 1855-1856 гг.)

– первый покоритель Анд, вулкана Пичунчу, пика Ането, Буэнос-Айресских памп.

– первый указал на геополитическое значение Памира для России.

 – исследователь Америки, Испании, России, Северной Африки, составитель карт.

 – учредитель Императорского РГО.

Признание, почести, награды Платона Чихачёва

– Почётный член нескольких Академий и географических обществ ряда стран за служение мировому научному естествознанию (в том числе, барометрическое нивелирование горного массива).

– Почётный член Российского Минералогического общества.

– Обладатель Серебряной медали Академии наук Тулузы.

– Печатался в российских, зарубежных изданиях.

– Автор описания ряда путешествий. Он был не только путешественником-единоличником, но и организатором небольших экспедиций.

Всё это ставит Платона Чихачева в ряд знаменитых путешественников, ученых мирового уровня.

Опубликованные работы: «Об озерах и пароходстве Соединенных Штатов», «О Буэнос-Айресских пампасах» («Отечественные записки 1840-х гг.); «О прогулке с пластунами в Байдарскую долину» («Русская беседа»); «Калифорния и Уссурийский край» («Вестник Европы, 1889 г.). В «Известиях РГО» Чихачев в 1892 году опубликовал свою автобиографию.

Изданная книга: «Поездка через Буэнос-Айресские пампасы», тип. И.Глазунова и Ко, 1884 г., 72 с.

Академик А.Л. Нарочницкий, советский историк, специалист по международным отношениям, директор Института истории СССР Академии наук в 1970-е годы назвал Платона Чихачёва географом — романтиком.

Активное изучение Платоном Чихачёвым Оренбургского края, переплетение его судьбы с судьбами таких замечательных людей, как Перовский, Даль, братья Ханыковы, значимых для Оренбуржья и Башкирии, важны сегодня для тех, кто любит и изучает свой край.

Лариса Михайлова, краевед