Александр Д'оро – член Русского географического общества, режиссер документального и художественного кино, продюсер, профессиональный фотограф, художник. Путешествует по миру, занимается съемками передач об охране природы, этнографии и природоохранной охоте.
dsc00366.jpg
В Пакистан Александр и его товарищи, всего трое человек, летали в начале марта 2022 года. Они посетили территорию провинции Белуджистан под названием Сулеймановы горы. Целью поездки было участие в Торгарской программе сохранения дикой природы Пакистана. Группа Александра прилетела в Исламабад из Москвы, их встретили местные друзья.
beludzhistan.png
На частном вертолете они полетели в сторону города Зоб на дозаправку, а оттуда – непосредственно в горы. Из столицы республики Исламабад подобный перелет занимает около 4-5 часов.
dsc00572.jpg
Стоит отметить, что вся авиация в Пакистане – армейская. Вертолет был предоставлен ВВС Пакистана. Все пилоты, которые осуществляют коммерческие рейсы от армии, имеют очень хорошую подготовку и большое количество летных часов. Кроме того, они проходят специализированные миссии – например, заброска туристов на Эверест.
dsc00567.jpg
Жители общины Тор Гар уже около 30 лет занимаются сохранением трех видов – сулейманского мархура, также известного под названием винторогий козел, афганского уриала и снежного барса. Деятельность по охране природы началась с сохранения снежных барсов, которые на протяжении долгого времени уничтожались. Кровопролитная война, бедность, отсутствие хорошей медицины, огромное количество оружия у населения – все это способствовало браконьерству. У людей не было денег, они использовали бартер – предлагали друг другу мясо или молоко в обмен на что-то. Основная кормовая база снежных барсов – мархуры и уриалы – оказались под угрозой исчезновения. Надо было срочно что-то делать. В Пакистан приехали первые американские специалисты по сохранению дикой природы, и тогда появилось первая модель программы Тор Гар.
dsc00491.jpg
В основе программы лежала трофейная охота. Пакистан – сложный регион, туда не повезешь туристов как, например, в Индию, посмотреть на слонов и тигров. Кроме того, по инфраструктуре Пакистан не может конкурировать с Индией и ее национальными парками. Вкладывать крупные суммы денег в инфраструктуру, строить пятизвездочные отели, завозить технику не было возможности. Трофейным же охотникам не нужна подобная инфраструктура, им главное добраться до места и иметь хоть какое-то жилье – пускай это будет даже пастушья хижина, охотники привыкли гордиться ночевками в трудных условиях. Еще одна особенность программы – высокая стоимость лицензии на животных, она достигает нескольких десятков тысяч долларов за одно животное.
dsc00444.jpg
Первой моделью программы занимались пакистанские организации по охране дикой природы совместно с правительством, но она очень быстро потерпела поражение. Территория Белуджистана входила в территорию племен. De jure – это Пакистан, de facto – никакой власти нет, только племена и общины, которые не приемлют посягательства на свою свободу и вмешательство чужих в их жизнь. Дошло до того, что узнав про то, что официальные власти Пакистана продают охотничьи лицензии иностранцам, местные жители начали назло властям убивать редких краснокнижных животных, и нависшая над ними угроза стала еще больше.
В 1991 году специалисты пересмотрели все сложные моменты и выпустили вторую модель программы. Она заключается в том, что охоту и продажу лицензий осуществляет теперь не правительство, а местная община. Она ведет подсчет животных, занимается их охраной и подает заявки на лицензии. 80% дохода от лицензий идет в бюджет местной общины, которой она тратит по своему усмотрению, и лишь 20% остается у государства. Обычно на эти деньги строят школы, больницы, дороги, плотины, резервуары для воды, необходимые потому, что регион пустынный. Правительство же организует подсчет животных, работу ученых, сбор генного материала. Благодаря этой модели, местные жители поняли выгоду от сохранения животных. Буквально за два года прекратилось истребление мархуров и уриалов в принципе.
dsc00549.jpg
Община может получить лицензию только в том случае, если она выставит в конце года некоторое количество трофейных животных на своей территории. Например, если в текущем году выставили три трофейных самца, то общине дают лицензию на одного. Но если в следующем году трофейных самцов будет шесть, то дадут уже две лицензии. Чем больше прирост животных, тем больше выдается лицензий, тем, соответственно, больше вероятность приезда охотников и того, что они привезут деньги в регион.
dsc00511.jpg
Охотников интересуют исключительно старые самцы, которые имеют самые большие рога. Это животные примерно в возрасте от 9-10 лет. Если козлу не исполнилось девять лет, его не примут в охотничьих клубах. К этому возрасту, поскольку живут они от 10 до 15 лет, трофейный самец уже неоднократно передал свои гены потомству, то есть, он, по сути, бесполезен для популяции. Он уже не участвует в репродукции вида, зато подъедает и так скудную кормовую базу. В лучшем случае, он станет добычей хищника, в худшем – умрет своей смертью. Поэтому продажа лицензии на него за десятки тысяч долларов, которые принесут пользу и виду животных, и местному населению, – это, пожалуй, один из лучших возможных вариантов развития событий.
Благодаря второй модели Торгарской программы получилось не только сохранить сулейманского мархура, афганского уриала и снежного барса (трофейная охота на снежного барса не ведется), но и приумножить их численность.
Численность мархура выросла втрое, численность уриала, которого изначально было больше, – вдвое. Лицензия на мархура стоит в три раза дороже, чем на афганского уриала.
В 2008 году Торгарская программа получила самую престижную охотничью награду в области сохранения дикой природы, Markhor Award, за успехи по сохранению этих видов на территории Белуджистана и Сулеймановых гор. Торгарскую модель в 2008 году переняли охотники Таджикистана. Благодаря этой модели они смогли добиться сохранения и преумножения бухарского мархура и уриала в Таджикистане, а также восстановления популяции снежного барса. Стоит отметить, что движком этих программ стали организации по сохранению снежного барса. Именно благодаря этим людям стало возможным достичь таких успехов.
Таким образом, пример Пакистана и Таджикистана показывает, что модель сохранения природы благодаря трофейной охоте при финансировании местных общин помогает максимально сохранить вид животных, полностью искоренить браконьерство как явление и приумножить численность популяции. Подобные программы существуют не только в Таджикистане и Пакистане, есть множество стран, где используются такие модели.
dsc00336.jpg
“Побывав в общине Тор Гар, мы несколько дней провели в Сулеймановых горах, наблюдая за популяцией мархуров, за уриалами. Должен заметить, что мархуров мы видели несколько стад, и в каждом стаде присутствовали пять-семь взрослых трофейных самцов. Это говорит о том, что за ними следят, что популяция восстанавливается. Уриалов мы за два дня наблюдали множество стад, около десяти трофейных самцов. Это очень хороший показатель. Мы на практике убедились в пользе этой программы, посмотрели, как развилась община благодаря программе по сохранению дикой природы. Они построили себе нормальные дома, переселились из палаток, сделали себе резервуары для воды, дороги, дети и женщины получают образование, стала доступна нормальная медицина. Благодаря этой программе остановилось кровопролитие между племенами, которые раньше боролись за территории. Сейчас в общине всего около 600 человек, все они живут в мире и спокойствии, разводят домашний скот, выращивают зерновые культуры, занимаются организацией охоты и сохранением природы,” – отмечает Александр Д'оро.
По материалам Александра Д'оро