В поисках Соломоновой печати: как Илья Берёзин изучал Восток

В поисках Соломоновой печати: как Илья Берёзин изучал Восток В поисках Соломоновой печати: как Илья Берёзин изучал Восток

В 1830–1840-е годы в Казанском университете открывались новые курсы восточной словесности, создавались языковые кафедры, прописывались правила для студентов и кандидатов, занимающихся восточными языками. По окончании основного курса можно было остаться на два года дополнительного обучения, чтобы усовершенствоваться во владении чужеземной речью. Тогда же возникла и традиция "учёного путешествия", куда отправляли наиболее многообещающих молодых специалистов.

Восточные приключения

Начинающий востоковед Илья Берёзин только получил степень магистра восточной словесности, ему предстояло закрепить свои знания на практике. Он должен был получить опыт общения с носителями языков, лично увидеть быт и нравы изучаемых народов. Кроме того, из поездки надлежало, по возможности, привезти редкие рукописи и книги, для чего Берёзину выдали тщательно составленный профессорами Казанского университета список с названиями особенно желанных сочинений. Стоя на борту парохода, молодой востоковед не без волнения предвкушал свою встречу с загадочными землями.

"Жребий брошен: пароход "Астрабад" поднимает якорь, и я отправляюсь в далёкий и трудный путь на Восток, в отчизну Единой и Вечной истины и нелепых религиозных заблуждений, практических нравоучений Саади и восторженной мечтательности Хафиза, в страну усладительнаго шербета и умственаго усыпления, вечно благоухающих роз и быстро увядающей красоты, самых замысловатых комплиментов и самой затейливой брани, неведомых наслаждений и нежданых кинжальных ударов, в страну, где, может быть, судьба кинет мне в руки всесильную печать Соломона, которой безпрекословно повинуются все духи, и я возвращусь в родную землю на крыльях баснословнаго Симурга, облечённый таинственною властью над невидимыми силами природы!"

Илья Берёзин, "Путешествие по Дагестану и Закавказью"

Реальность, однако, оказалась не столь радужной. Восточные нравы и обычаи создавали множество повседневных сложностей, с которыми приходилось как-то справляться. Так, добравшись до Дербента, Берёзин обнаружил, что в городе нет гостиниц. Комендант Бучкиев, которому молодой учёный показал рекомендательное письмо от начальства, объяснил ему, что в Дербенте "проезжающие предоставлены каждый своему произволу". К счастью, недавний студент додумался попроситься на постой в местное училище — благо было время каникул. Ему повезло, и смотритель учебного заведения Дорошенко выделил ему помещения, где путешественник смог остановиться на десять дней.

С 2003 г. старый Дербент с традиционной застройкой внесён в список ЮНЕСКО. Фото: Ольга Ладыгина

С 2003 г. старый Дербент с традиционной застройкой внесён в список ЮНЕСКО. Фото: Ольга Ладыгина

Разносторонние интересы и живой ум заставляли Берёзина обращать внимание на географические особенности Каспийского моря, которые он подробнейшим образом описал в своих дневниках, детально вспоминать историю Дербента, анализируя то, что он знал из книг, и сравнивая с тем, что видел воочию и т.п. Попутно молодой востоковед внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг, не без юмора фиксируя жанровые сценки, которым стал свидетелем.

"При самом въезде в Дербенд я был поражён чисто-ориентальным характером его: у водоёма подле городских ворот стояло несколько ослов; недалеко от них лежали в приятном кейфе развьюченные верблюды, занимавшиеся от нечего-делать наблюдениями над вислоухими сотоварищами; погонщики тех и других дружески разсуждали между собой, не обращая никакого внимания на своих скотин. В городских воротах мне загородил дорогу буйвол, медленно и важно тянущий огромную арбу с хлебом; миновав благополучно эту первую мель, я наткнулся потом на Персиянина, котораго непослушный осёл никак не хотел своротить в сторону, не смотря ни на какия угрозы и побои, и не давал дороги "путешественнику по Востоку".

Илья Берёзин, "Путешествие по Дагестану и Закавказью"

За три следующих года Илья Берёзин добрался до Персии, проехал её всю с севера на юг — от Ардебиля до острова Харк в Персидском заливе. Оттуда перебрался в Басру, изучив её, направился в Месопотамию, Сирию и Палестину. В начале 1844 года он уже был в Египте, следующей точкой маршрута стал Константинополь.

Современники отмечали, что он "добыл богатые, частию совсем новые материалы об истории и географии Востока". Учёный скопировал множество древних надписей, привёз 40 планов и 300 рисунков, не считая этнографических материалов об обычаях, поверьях и быте местных жителей. "За время своих путешествий Берёзин собрал много фактического материала, — писал Борис Данциг в своей работе "Русские путешественники на Ближнем Востоке". — Он живо интересовался географией и топографией, этнографией и историей. С первых лет деятельности Русского географического общества принял участие в его работах".

Дербентская крепость мало изменилась со времён путешествия Берёзнина. Фото: Ольга Ладыгина

Дербентская крепость мало изменилась со времён путешествия Берёзнина. Фото: Ольга Ладыгина

По результатам поездки Илья Берёзин опубликовал ряд книг и статей. "Путешествия Берёзина мы читаем с удовольствием и пользою ещё и теперь, через 70 лет, — отмечал в 1919 году академик Сергей Ольденбург, — в них материалы для нас ценные, и страницы из истории русского востоковедения". До сих пор описания нравов и выводы, сделанные путешественником, представляют живой интерес для специалистов. Впрочем, изложены они настолько живо, что могут быть увлекательными и для широкой аудитории.

"Сколько я мог заметить, главное занятие тарховских жителей состоит в безмолвном созерцании природы с плоской кровли мечети или собственнаго дома. Для этих людей, могущих перенести при случае все возможныя трудности горнаго похода, тяжела всякая работа; наклонность их к кейфу простирается до того, что они считают большим одолжением, если в месяц раз свезут в Шуру, за 60 вёрст от Тарху, провиант для войска и возьмут за это по два рубля серебром на лошадь: тотчас можно услышать между ними восклицания, что мала плата, что они служат России не меньше солдат и проч.  <…> Пришла беда — и Горец обращается за помощью к своим родным или знакомым: помогли – хорошо, а не помогли, так пропадай, как знаешь. Впрочем, к чести гор, последнее обстоятельство встречается нечасто, да и при ограниченности потребностей Горца и при правильном, здоровом образе жизни, ни нищенство, ни болезнь ему почти неизвестны".

Илья Берёзин, "Путешествие по Дагестану и Закавказью"

За время путешествия Берёзин прекрасно освоил персидский, арабский и турецкий. Вернувшись в Казань, он получил место профессора на кафедре турецкого языка и девять лет обучал там студентов.

Илья Берёзин. Гравюра Барановского с фотографии неизвестного автора. Фото: wikipedia.org

Илья Берёзин. Гравюра Барановского с фотографии неизвестного автора. Фото: wikipedia.org

Научные штудии

Преподавание не мешало профессору разбирать материалы своих путешествий и делиться их результатами с научным сообществом и широкой публикой. Попутно с подготовкой увлекательного "Путешествия по Востоку", вышедшего в двух томах, он глубоко погрузился в лингвистические исследования. В 1847 году вышла "Турецкая грамматика" авторства Берёзина, в течение следующих пяти лет — "Исследование мусульманских диалектов" в двух частях, причём последнюю Берёзин ухитрился выпустить на французском. Кроме того, в 1853 году он издал первое русское руководство по персидскому языку — "Грамматика персидского языка".

"Много причин существует для того, чтоб соделать интересным изучение персидскаго языка: не говоря о глубокой древности его и о том важном месте, которое он занимает в ряду арийских диалектов, политическое значение персидской Монархии и богатство персидской Литературы дают этому языку завлекательное практическое приложение".

Илья Берёзин, из предисловия к "Грамматике персидского языка"

Кроме того, учёного живо интересовала история восточных народов. Поскольку, путешествуя по Востоку, молодой исследователь нашёл ряд чрезвычайно ценных и редких рукописей, он сумел изрядно расширить представления современников об этом предмете. Так, в 1850–1854 годах вышел труд "Библиотека восточных историков" в нескольких томах, его открывала обнаруженная Берёзиным история монголов и турок "Шейбани-наме". Первоисточник был написан на чагатайском наречии, публикация включала в себя не только русский перевод, но также примечания и дополнения учёного. Второй том, "Джами-эт-Теварих", или "Сборник Историй", уже содержал историю монголов и турок на казанском наречии.

Помимо всего прочего Берёзин изучал ханские ярлыки и на их основе исследовал внутреннее устройство Золотой Орды — труды на эту тему у него вышли в 1850–1852 годах. Годом позже он уже погрузился в историю ранних казанских поселений, выпустив "Булгар на Волге", тогда же он опубликовал статью, посвящённую нашествию Батыя на Россию, потом — ряд других исторических трудов.

"Восток пробуждается, Восток волнуется, говорят газеты, и между тем сделалось уже каким то общим местом заключение, что Восток покоится в глубоком сне. Возражать против этого мы пожалуй не станем, но считаем необходимым дополнить это суждение или, вернее, осуждение прибавкою, что и здесь бывают пробуждения и притом такие, что иной историк-доктринёр в ужасе назвал бы их бредом расстроенного воображения. Давний застой, в котором находилась в последние века Азия, начинает прерываться на восточной её окраине: дойдёт ли очередь до мусульманских государств, близких наших соседей – не знаем, но в ожидании предполагаемых в них реформ обратим внимание на те дерзкие попытки, которыми счастливые и отважные авантюристы думали изменить существующий порядок и заменить его чем-то тугим, отыскивая желанного блага в среде своей, а не принимая его из вооруженных рук чужеземцев".

Илья Берёзин, "Восточные реформаторы. Ассасины", 1857 год

Илья Берёзин стал автором первого Русского энциклопедического словаря. Фото: wikipedia.org

Илья Берёзин стал автором первого Русского энциклопедического словаря. Фото: wikipedia.org

Россия и Восток

В 1955 году грянула Крымская война, и интерес к восточной культуре и языкам стал особенно острым. При Петербургском университете открыли факультет восточных языков, куда немедленно пригласили профессора Берёзина — он уже зарекомендовал себя как один из самых известных тюркологов.

Этот период был также весьма плодотворным для учёного — он выпустил "Народные пословицы турецкого племени", "Турецкую хрестоматию" и "Историю монголов" в семи томах. Над последним трудом Берёзин работал тридцать лет, с 1858 по 1888 год. Были у него и другие труды, не только на русском языке, но и на французском. Получив должность ординарного профессора на кафедре турецко-татарской словесности, за пятнадцать лет он дорос до декана факультета. Разносторонность его познаний поражает воображение.

"Том, касающийся иранских наречий, обнимают собою гиляни, татский, талышский с лахиджанским говором, мазендерани, гебри и курдский, и в своё время имел большое значение, как собрание материалов по этом наречиям, о которых тогда было очень мало известно. <…> Берёзин особенно яркий пример того, что его поколение умело привлечь к востоковедению интерес гораздо более широких кругов, чем это умеем делать мы".

Сергей Ольденбург, "Берёзин как путешественник и исследователь иранских наречий"

В 1872 году Берёзина увлёк совершенно новый проект — он задумал издать "Русский энциклопедический словарь". Чтобы реализовать идею, ему потребовалось семь лет, за которые учёный подготовил к публикации 16 томов. Издание оказалось недешёвым, и позволить его могли себе далеко не все. Чтобы решить эту проблему, в 1883–1884 годах Берёзин выпустил "Новый энциклопедический словарь", уже двухтомный, куда более доступный для широкой публики.

"Энциклопедический словарь не есть журнал, он не может и не смеет пускать в ход положений, ещё непризнанных наукою; он не будет также проходить в молчании и заблуждении ума человеческого. По содержанию своему "Р.Э. Словарь" будет составлять необходимую книгу для всякого человека, считающего себя образованным, он должен удовлетворить и специалистов, только не в отрасли их специальности".

Илья Берёзин

Но Восток так и не отпустил учёного. Закончив работу над Русским энциклопедическим словарём, Берёзин задумал составить новый словарь, лингвистический.

"В последние годы жизни в нём опять проснулся интерес к Востоку, и он приступил к разработке оставшихся у него материалов, — писала казанская газета "Волжский Вестник". — Он мечтал издать сборник Тюркской антологии и довёл до половины издание сравнительного словаря турецких и монгольских наречий". Увы, написаны эти слова были в некрологе — 22 марта 1896 года Илья Берёзин ушёл из жизни, не успев воплотить в жизнь свои последние замыслы. Но и без того количество его научных достижений впечатляет.

Ольга Ладыгина

Материалы по теме
Все
Видеогалерея
Новости
Статьи и репортажи
Лектории
Показать еще Загрузка