Пока воды "Саянского моря" на время отступили, обнажив дно, учёные исследуют памятники древней культуры хунну. Новые находки заставили задуматься: что должен был пить в загробном мире могучий всадник, где работали ювелиры эпохи бронзы и зачем маленькому ребёнку оружие не по размеру.
Снег, вода и пыльные бури
Комплексная археолого-географическая экспедиция в зоне затопления Саяно-Шушенской ГЭС в Республике Тыва несколько лет проводится РГО в партнёрстве с Институтом истории материальной культуры РАН. В этом году археологи сосредоточились на могильнике Ала-Тей. Специалисты торопятся раскопать как можно больше, пока не закончился сезонный сброс воды Саяно-Шушенского водохранилища. Предсказать, как поведёт себя вода, невозможно. В прошлом году работы пришлось свернуть раньше, чем ожидалось, поскольку подъём воды пошел быстрее, чем планировалось. В этом сезоне ситуация обратная, и учёные стараются максимально использовать открывшиеся возможности.
— В этом году совсем нет воды, можем работать и работать, — улыбается руководитель экспедиции, старший научный сотрудник Отдела археологии Центральной Азии и Кавказа ИИМК РАН, кандидат исторических наук Марина Килуновская. — Правда, вести раскопки приходится в сложных условиях: страшная жара и каждый день то ураганы, то пыльные бури, норовящие скрыть наши находки под новым слоем песка.
Могильник Ала-Тей относится к грунтовым, в этом его уникальность. Такие захоронения обычно не видны на поверхности земли, но здесь вода смыла слой почвы, в результате чего памятник культуры конца II — I века до н.э. удалось заметить. Археологи планомерно снимают слоями песок в поисках могильных пятен — следов, которые остаются на местах захоронений. Зафиксировав расположение этих пятен, исследователи получают представление о том, как они располагаются, своего рода карту. Каждое обнаруженное погребение стараются сразу раскопать.
В этом году вода отступила надолго. Фото предоставлено ИИМК РАН
— Нам нужно успеть изучить памятник до того, как поднялась вода, так что мы с этим не затягиваем, — поясняет Марина Килуновская. — В этом году нам удалось найти шесть захоронений, пять из них мы уже раскопали. Две могилы нас удивили — они оказались довольно глубокие и с водой на дне, что сильно усложнило их раскопки. Видимо, из-за того, что в местных горах снег тает очень долго, он подпитывает грунтовые воды, или же это остатки талой воды водохранилища. Но, несмотря на трудности, эту работу удалось завершить.
Исследуя могильную яму, учёные снимают закрывающие её слои грунта, постепенно разбирают верхние конструкции —– каменные перекрытия погребения, изучают стоящие ближе к поверхности горшочки-светильники, которыми хунну заботливо снабжали своих усопших. Наконец, они добираются до "хозяина" захоронения.
Мужчина, женщина и ребёнок
В этом сезоне археологам везёт — они обнаружили погребения, до которых не добрались древние расхитители гробниц. Нашли предметы вооружения, наконечники стрел, керамику и другие предметы.
— Последнее захоронение, которое мы раскопали, имело очень качественно сделанное внутримогильное сооружение, — рассказывает руководитель экспедиции. — В деревянном гробовище, под перекрытием из досок лежал высокий мощный мужчина, настоящий воин. У него в ногах мы обнаружили взнузданный череп коня, возле головы стояла хуннская ваза. Это первый тип керамики на территории Тувы, сделанный на примитивном гончарном круге. Кочевники более ранних эпох, например скифы, изготавливали только лепную посуду. Но хунну пересекались с земледельческими цивилизациями, в частности, имели активные связи с Древним Китаем, вот и "позаимствовали" технологию, а возможно, и самих мастеров — известно, что при набегах на Китай кочевники иногда захватывали и уводили в степь мастеров. В вазах, подобных той, что мы обнаружили, видимо, оставляли какое-то питьё — возможно, вино, араку или молоко. Узнать это точно мы сможем после того, как проведём анализ нагара с внутренней стороны сосуда. Рядом с вазой стоял простой горшочек — в таких обычно оставляли мясную пищу, как правило баранину.
Отправляя своих соотечественников в последний путь, хунну старались позаботиться, чтобы те ни в чём не нуждались в загробном мире. В частности, могли снабдить покойного небольшим собственным "стадом", положив в погребение головы домашнего скота.
— Имитация стада — любопытная традиция, — замечает Марина Килуновская. — Хунну часто клали в погребения головы козлов, баранов, лошадей, реже коров. Хотя последние известны здесь с эпохи бронзы — в III тысячелетии до н.э. на территорию Тувы пришли индоевропейские племена, они и привели с собой этих представителей крупного рогатого скота. Однако говядину в пищу употребляли гораздо реже, чем баранину, возможно, в силу того, что сложно сохранить в жарком климате большое количество мяса. Из-за этого коров забивали преимущественно зимой. Кроме того, я предполагаю, что баран имел в культуре хунну ритуальное значение.
В основном в этом году археологам попадаются мужские погребения, но и без женщин не обошлось. С другой стороны горы Ала-Тей учёные обнаружили целое захоронение молодой женщины эпохи бронзы, принадлежащее, вероятно, к андроновской археологической культуре. Её уши украшали две бронзовые серёжки.
Работа на могильнике Ала-Тей. Фото предоставлено ИИМК РАН
— Это единственное подобное погребение эпохи бронзы, известное на данный момент в Туве, — отмечает руководитель экспедиции. — Это, можно сказать, настоящее открытие, ведь ему не менее трёх с половиной тысяч лет! Мне кажется, что в погребении лежит даже не женщина, а совсем молоденькая девушка — очень тонкие кости, небольшой череп. Серёжки у неё характерные именно для андроновского периода, одна с раструбом, вторая со спиралевидным окончанием. Я думаю, что у этой девушки мог быть довольно высокий социальный статус — в простых захоронениях подобных украшений не встретишь.
Не обошлось и без загадок — исследователи обнаружили могилу ребёнка, которого похоронили со "взрослым" набором инвентаря. У него был явно взрослый пояс и несколько наконечников стрел, в том числе очень крупных. Почему мальчик семи-восьми лет был погребён как взрослый мужчина, можно только гадать.
Праздники, лекции и планы
Параллельно с раскопками учёные ведут и просветительскую деятельность. Вернувшись с раскопа, читают лекции студентам Тувинского университета и волонтёрам, работающим в экспедиции, участвуют в научных конференциях.
— Недавно мы делали доклады на конференции "Взгляд в прошлое. Археологические исследования в Чаа-Хольском районе". На мероприятие собрались представители школ, вузов, музеев, местного отделения РГО, научного сообщества из разных районов Тувы, — комментирует Марина Килуновская. — После состоялась школьная конференция, в которой доклады по археологии и краеведению делали дети, а мы вошли в состав жюри, которое оценивало их работу. Просветительская деятельность — важное направление, и мы всегда очень радуемся, когда видим у школьников искренний интерес к памятникам культуры, которыми так богат этот регион.
Владимир Семёнов (в центре) вот уже полвека участвует в раскопках. Фото предоставлено ИИМК РАН
В этом году один из неизменных участников экспедиции Владимир Семёнов отметил своего рода юбилей — вот уже полвека, как он ездит на раскопки в Туву. Отметить "археологическое пятидесятилетие" приехали представители местных властей, музеев, администрации. Делегации собрались со всех концов региона. Археологу вручили орден "Буян-Бадыргы", которым награждают "за особо выдающиеся достижения, связанные с социально-экономическим развитием республики, научно-исследовательской деятельностью, развитием культуры и искусства…" Это вторая по значимости правительственная награда в Туве.
После того как работа на Ала-Тее будет закончена, учёные продолжат исследования могильника Терезин и древних поселений.
— Члены нашей команды Варвара Босова и Анатолий Семёнов получили ещё один грант РГО, — раскрывает детали руководитель экспедиции. — Его дали на исследования поселенческих памятников. Анатолий будет работать здесь в Чаа-Хольском районе, Варвара — на юге Тувы в Овюрском районе, а сотрудник Государственного Эрмитажа Нина Жогова — в Пий-Хемском районе, в Долине царей.
Кроме того, археологи планируют обследовать современное состояние городища Бажын-Алаак, также находящегося большую часть года на дне водохранилища. Нужно будет определить объём работ и вообще перспективы его раскопок. Если всё удастся, в будущем году археологи займутся исследованиями этой древней крепости. Предположительно, там есть не только средневековые слои уйгурского и кыргызского времени, но и более ранние, возможно, эпохи хунну, т.е. II–I века до н.э.
— Там, наверное, не будет такого количества красивых вещей, как в хуннских погребениях Ала-Тея, — улыбается Марина Килуновская. — Зато можно будет выяснить, по какому принципу строились их крепости, какие у них были производства, где были мастерские по изготовлению бронзовых пряжек, зеркал и украшений, которые мы находим в захоронениях. Если всё сложится удачно, можно будет надеяться на сенсационные находки.
Ольна Ладыгина