12 июня 1996 года магаданцы и многочисленные гости колымской столицы спешили на сопку Крутую. На самом верху ее в густом тумане едва проступали очертания 18,5-метрового колосса. Едва упало покрывало и от порыва ветра зазвонил колокол, солнечный луч пробил пелену и озарил монумент жертвам политических репрессий.
«Маску Скорби» скульптор Эрнст Неизвестный задумал как часть триптиха «Треугольник страданий». Каждая вершина – высшая точка архипелага ГУЛАГ: Воркута, Екатеринбург, Колыма. Магаданское общество «Мемориал» и колымчане первыми поддержали идею. Памятник страданию души в регионе, на карте которого историки и краеведы обозначили около 250 лагерей, возводили методом народной стройки на пожертвования россиян, жителей Анкориджа – побратима Магадана, гонорар автора. Строители сутками не покидали объект, работали в дождь, шквальный ветер, мороз. «Казалось, голоса 800 тысяч сидельцев разных национальностей, политических взглядов и верований звучат в наших сердцах. Около 120 тыс. заключенных, навечно оставшихся в ледяной земле, жаждут погребения и памяти», - вспоминал архитектор Камиль Козаев. «Маска Скорби» вобрала не только боль Колымы. В ней ужас и масштаб российской трагедии: молох тоталитаризма перемолол судьбы миллионов соотечественников и иностранцев, не щадил стариков, женщин, детей. На лесоповалы и рудники отправляли этапы с учеными и писателями, командармами, инженерами, врачами, художниками… Через «транзитку» – пересыльный пункт у подножия Крутой – прошли Эстонская капелла в полном составе, главный конструктор Сергей Королев, знаменитый изобретатель Лев Термен, физик, ученик Ландау Георгий Демидов, композитор Всеволод Задерацкий, доктор искусствоведения Георгий Вагнер, актер Георгий Жженов, писатель Юрий Домбровский, сестры маршала Тухачевского – Ольга, Мария, Елизавета… Вскоре она станет частью мемориального комплекса, а пока – через разорванную арку сто ступеней наверх, к «Маске Скорби».
На склоне сопки вдоль лестницы валуны с высеченными символами религий мира: христианства, ислама, иудаизма, буддизма. На одном из камней знаки советской эпохи – звезда, серп и молот.
На верхней видовой площадке 11 бетонных блоков с названиями самых известных колымских лагерей: Бутугычаг, Кинжал, Днепровский, Северный, Каньон, Хениканджа, Мальдяк, Серпантинка, Маглаг, Джелгала, Эльген.
На высоте 200 метров над уровнем моря среди груды огромных каменных валунов железобетонный монолит – «лик скорби» с застывшей каменной слезой из многократно повторяемых лиц-масок из левой глазницы. От лобной части к левому виску – «блок памяти» - слитые воедино лица-маски разных размеров.
По основным чертам окаменелого страданья – распятие. Вместо правого глаза – окно с решеткой и импровизированный колокол, оживающий при каждом порыве ветра. Чуть ниже надпись: «И-О-937». Имярек неведомого этапа от начала Большого террора. Как не вспомнить ахматовское: «Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать»…
Узкая лестница в правой части лица ведет внутрь скульптуры. За железной дверью реконструирована камера барака усиленного режима: нары, рваный ватник на гвозде, ушанка. На крохотном столе алюминиевые миска с ложкой, кружка да фонарь-керосинка. В помещении рядом – предметы, привезенные с мест бывших лагерей Днепровский и Бутугычаг. Точно в провал во времени попадаешь: уже не кто-то – ты лагерный зэк, и неведомо, чем завершатся несколько шагов к свету…
Только у бронзовой скульптуры плачущей девочки на другой стороне «Маски» понемногу приходишь в себя. Она закрыла лицо руками. А вверху неканоническое распятие человека, воздевшего к небу руки, сжатые в кулаки… И луч света, пробивающий тьму, – ночью и пасмурным днем, в любую погоду.
Каждый год в День памяти жертв политических репрессий у «Маски Скорби» звучат имена колымских сидельцев из расстрельного списка «За нами придут корабли». В мартирологе – 7 959 фамилий. Но бессмертны все узники архипелага ГУЛаг. В генетической памяти нации преступления тоталитарного режима не имеют срока давности.
Продолжение следует.
Автор: Ирина Борщевская, член РГО