Дорогие друзья, в морозное начало ноября делимся тёплыми воспоминаниями о лете. Вашему вниманию история активиста нашего Отделения Лады Евсеевой.
Необходимый пролог.
Ты помнишь как все начиналось?
Все было впервые и вновь.
( А. Макаревич)
История эта началась весенним днем на кампусе ДВФУ, когда два студента отчаянно мечтали «убежать» от учебы и представляли себе этот побег как плавание на собственноручно смастеренном плоту. «Нам нужен отдых, перемена среды и отсутствие необходимости думать», — вслед за героями «Трое в лодке» произнес Сережа ( в повествовании — Стармех).
Поскольку оба были без пяти минут дипломированными спецами по строительству уникальных сооружений, сборка плавучего дома проблем не представляла. Но где его опробовать?
Реки Приморья Антон – он же Капитан в дальнейшем — как якутский патриот отверг и предложил просторы Лены. Оставалось найти точку старта. На вдохновляющем плотогонов расстоянии — 650 километров от Якутска — на карте манил город Олекминск. Там и назначили начало экспедиции.
Команда подобралась так: двое «плотоначатцев», подруга Юля — Док и Кок, мама Капитана (я) – Боцман. Ребята прилетели из Владивостока, захватили меня и собаку Марту, на судне с подводными крыльями мы за 12 часов добрались к началу стройки. Матрос — Миша — нашелся уже в Олекминске , у него как раз не было денег на Ракету до Якутска)
Часть 1. Идиотическая
У вас в голове-то есть что?
(лодочник на Ленских столбах)
По плану на стройку отводилось три дня. Сроки удлинились втрое – пришлось на ходу менять схему и каждый день пол-дня искать бочки, трубы, крепеж, и тд. Десять дней ушли на каркас на бочках, настилку пола, навес, полки-антресоли, гальюн, ящики в палубе, уключины и весла. ГИМС за нас явно болела — проверяли стройку через день, пожимали руки и подарили фальшфейер и аптечку. Местные приезжали с дарами на берег.
Самым неприятным днем до выхода в путь стал «День колебаний» – когда официальные лица района уже при практически готовом плоте выкатили список причин, по которым выходить нам не стоит. Прогноз на сплав от администрации выглядел как чек-лист погибелей: нас может залить волной теплоход «Ярославец», заблудить туман, сбить ракета, опрокинуть шторм.
Джордж завладел газетой и прочитал нам сообщение о несчастных случаях с лодками и предсказание погоды, которое гласило: «Холод, дождь, местами грозы; ветер восточный; барометр падает».
( в соавторы беру , конечно, Джерома)
Нам предлагали отложить выход на год(!), приурочить к ысыаху — встрече Нового года в июне, июльским белым ночам, а сейчас это «безрассудство и глупость». Запретить вроде было нельзя – но и обещанный до того слабенький мотор для подруливания не дали…
Решив не быть «яжежмать» и не лезть, пока не просят, я стиснула зубы и не давала никаких советов. Только когда сын – капитан плота – поникший от мрачных прогнозов и ощущения ответственности за всех нас, спросил, что я об этом думаю, твердо ответила : «Идем! Даже если нас перевернет на первой же волне. А иначе зачем было все это?» Антону явно полегчало.
В одном мы были единодушны, а именно в том, что, как бы то ни было, мы доведем наше предприятие до конца. Мы решили наслаждаться рекой две недели и были намерены использовать эти две недели целиком. Мы молоды и сильны. В конце концов мы, может быть, переживем все это благополучно.
И ровно в День географа , под флагом Русского географического Общества (членом которого я стала в этом году, и которое помогало нам как могло), с говорящим названием судна мы отчалили от берега. Нам это казалось меньшим идиотизмом, чем потратить кучу денег на дорогу до Олекминска, стройматериалы и бесславно вернуться домой. Возможно, нашего шестого члена экипажа — собаку Марту — такой вариант устроил бы больше, но ее предчувствия никто не узнал)
Что до мрачных предсказаний стать плоту нашим плавучим гробом — мы решили воспринимать их только как чек-лист приключений, который требовалось закрыть. Любая неприятность воспринималась как галочка в списке той или иной степени жирности. Шторм? – а, точно, было такое. А вот Ракета идет – ставь крестик! К концу сплава за нами «летела» стая жиирных галочек.
Бывали и вовсе несусветные приключения – на что мы приговаривали «а вот такой галочки у нас еще не было!..» — когда мы проходили между двумя судами. Или сдергивались с мели посередине реки под угрозой разборки плота на модули…
Процесс мысли на плоту настолько перешел в сферу выживания, что на «умные» мысли сил не хватало. Редкие заключения капитана, тянущие на философские, вызывали восторг его сохранившимся умственным процессом. Мы называли их Откровения от Антона. Первое звучало так: «Моторки обычно ходят по воде». Второе было еще сильнее: «У моторки есть мотор.» Третьего мы не дождались))
Возможно, наше общее состояние «дурачины» и стало причиной нашего непрекращающегося веселья – на десятках фото мы хихикаем, прыскаем, хохочем, и если подумать – точно без причины.
Я не стану цитировать формальные поводы взрывов веселья – юмором они казались только в тех обстоятельствах, только нам, влюбленным в идею, друг в друга, в путешествие и мир вокруг. Хотя все-таки мы понимали, что «чужие здесь не ходют» и в будущем в подобные авантюры нужно брать людей со справкой о легких отклонениях, если такие где-то выдают.
Ну например, вам смешно : «МЧС предупреждает: на реке ожидается неуправляемое самоходное судно»? А мы ржали – представляя, как отчаянно пытается увильнуть от нас капитан очередной встречной баржи, получив сообщение по радио.
Но все-таки мы нашли в конце концов себе подобных — рыбак рыбака, а чудак чудака видит ой как издалека!
На подходе к Еланке, когда мы задумчиво валялись в созерцании утесов, нас вдруг два раза объехал мощный катер на 140 лошадей. К 12му дню сплава мы успели прославиться («Так мы вас видели по телевииизору!» – кричали нам с берега) и слегка устать улыбаться и махать… Ну подумаешь катер и катер…
В темноте мы причалили под Еланкой. Тут же как чертик из табакерки внезапно на берегу возник тот самый хозяин катера:
– Ребята, я Александр, хозяин турбазы. Пойдемте – покажу свое хозяйство.
Саша с тремя братьями из Улахан Ана. Построил несколько домиков под аренду на Еланке, купил катер, и … (проигрыш из Аватара) — придумал собрать понтонные плавучие домики с солнечными батареями для отдыхающих. Увидев нас на реке, он потому и нарезал два круга, что глазам не поверил: – Каак, они уже существуют?)
Весь вечер мы взахлеб обсуждали грузоподъемность, ресторанчик на воде, обустройство и удобства плавгостиницы, показали все уголки нашего плота. Чокнутые всегда поймут друг друга) Есть в грузинском такое слово – Шерекилэби, оно как раз и означает : чудаки, чокнутые, городские сумасшедшие, ненормальные изобретатели. Обожаю таких!
На следующее утро мы красиво выехали прицепом на Сашином катере на середину реки и распрощались – до следующего лета. Лета, когда на Еланке закачаются на волнах каюты Сашиной мечты с батареями для зарядки, пледами, креслами, чашечками тонкого фарфора (хотя стоп, это уже мечты моего внутреннего шерекили))
Так и хочется зажать в руке туесок с бырпахом и произнести тост за Шерекилэби ( или как там на якутском) , чтоб не переводились они в Хангаласском улусе!
Часть 2. Благодарственная
Только течение удержало нас от проявления горячей благодарности.
«Трое в лодке»
До сплава мы и не знали, что у речников, как у дальнобойщиков, есть свое общество Помощи – только на воде. Вступить довольно просто – выехать на воду!
Нам дарили баллоны с газом, пойманную рыбу, пироги с грибами, вытаскивали к берегу или наоборот оттаскивали с мелководья. В общество входили и жители прибрежных сел, несшие на берег дары огорода, мясо, сливки, нужные железки. Может, мы и пришли бы к точке Б (Якутску) без такой помощи – но явно позже и остервенев от борьбы) А так мы почти всегда находились в размягченном растроганном добротой состоянии и с верой, что чудеса на этой реке всегда случаются в нужную минуту!
Да, мы шли под флагом РГО. Но помогала нам не сама структура , а люди, которые просто были настоящими патриотами ( то есть любили свои родные места и хотели, чтоб и мы полюбили их). Многие из них были членами РГО, многие — просто друзьями, но еще больше нас до этого в глаза не видели)
«Отважное слабоумие» вызывало явную симпатию.
Возьмем хотя бы Саныяхтах. Прогулка по первой же улице закончилась приглашением во двор Василия Хлебникова, потомка «государевых ямщиков», что возили здесь почту и пассажиров двести лет. Пока Серега копал щедро выделенное поле картошки, я жадно изучала списки предков Василия с 1782 года. «Авель родил Исаака – у Иннокентия было 10 детей..»
Серега, набрав картошки, уже резал из дорожного знака запасную лопасть весла. От добрых людей поселка второй лопастью стал кусок крыла АН-2. На берег меня отвезли на раритете – последний раз я сидела в таком 45 лет назад)
Миссией экспедиции были и встречи в духе «Бонифаций и дети» — неформальное общение на борту плота со школьниками по пути, так встречные села получали какую-то пользу от нас.
Капитан настолько пропитался этой миссией – когда мы пролетели мимо нужного поворота в протоку и сломали весло, разговор с директором школы ближайшего села по телефону он начал с привычного: «Мы экспедиция РГО, хотели бы встретиться с вашими детьми…» Мы зажимали рты, валяясь от смеха на полу, когда Элеонора Петровна на том конце трубки раздраженно и недоумевающе спросила, где ей взять детей в субботу в 8 вечера? – Боол-тыы, — шипели мы подсказку, – проси болты! Не надо детей!
Часть 3. Гастрономическая
А на обед опять крупа.
( Из геологической песни)
Все мы бывали в походах и хорошо знакомы с их однообразным меню – комбинациями тушенки с крупами и макаронами.
Поэтому мы решили из принципа ни разу не скатиться к пище туриста-питекантропа и запретить на судне пресловутые макароны с тушенкой. Меню от кока могло претендовать на какую-нибудь мишленовскую звезду туризма, оно вызывало слюноотделение уже на берегу:
Мясо по-французски
Лагман
Суп харчо с мясом
Паста с ветчиной и грибами
Корзиночки в апельсинах с глинтвейном
Рагу с брусникой и говядиной
Рыба запеченная в фольге с лимонным соком
Смотря на такое меню от юной Юли, я жалела детей, что бездарно провели со мной походы на примитивных вариантах.
Любой лес на берегах вызывал у кока приступ собирательной лихорадки:
– Ой, давайте встанем, там грибы наверняка!
Кок бросался собирать грибы и нес их на плот.
– Юля, они как-то сомнительно выглядят, мы их не знаем!
– Я ВИЖУ, что они съедобные!
Грибовидцу ( и доктору) тем не менее не верили)
Зато у меня в кармане был мощный козырь – «ирландское рагу», рецепт которого заключался в оптимальном использовании всех остатков. В рагу со мной соперничать не мог никто – разве что такая же многодетная мать семейства с 25-летним опытом сбора остатков в холодильнике. А таких на плоту не водилось.
Джордж сказал, что раз у нас так много времени, нам представляется великолепный случай устроить шикарный ужин. Он обещал показать нам, что можно сделать на реке в смысле стряпни, и предложил приготовить из овощей, холодного мяса и всевозможных остатков ирландское рагу.
Особенно секреты рагу пригодились, когда кока сняли на самолет, и мои боцманские наклонности проявились ярко – вопросом чести стало кормить сытно, но бюджетно.
Поняв нужную для охмурения терминологию, я ловко оформляла в пасту сваренные спагетти и «обжаренный лук, томленый с паштетом и веточкой можжевельника, с добавлением майонезного соуса и помидорок, присыпанный куркумой …» — на этом месте бдительность стармеха засыпала, и про тушенку он уже не дослушивал)
В Олекминске нам кроме всяких консервов подогнали несколько партий огурцов. Огуречный балласт составлял килограмм 15. Всю дорогу я солила огурцы с чесноком и укропом, всю дорогу они служили десертом и «закуской для нервов» для гребцов. Кабачков тоже было так много, что они непрестанно жарились, даже возник ритуал и приговорка: чтобы ни случилось, жарь кабачки! Были варианты посыпать их гербалайфом и есть сырыми — но в дыму было удобно греть руки и закусывать с пылу-жару. Трудно назвать день, когда ребятам не пришлось провести так несколько часов…
Часть 4. Бытовая
Но мой плот, свитый из песен и слов,
Всем моим бедам назло, вовсе не так уж плох.(Ю.Лоза)
«Невыносимая легкость бытия» продолжалась ровно первые два дня, которые мы провели в основном в мечтах и бизнес-планах. Мы уже видели плот под аренду свадеб, увитый белым муслином, гирляндами, китайскими фонариками. Также планировали фотосессии девушек в халадаях в солнечную и в пледах – в пасмурную погоду. В мечтах на плоту также был большой раскладной стол со скатертью и чашечками тонкого фарфора, музыка, уголок досуга с библиотекой. В мечтах у нас был плото-заводик под разные вкусы, приносящий стабильный доход. Еще мы считали, что сделали ошибку, взяв на плот так мало новых книг. Стармех начал осваивать вязальный крючок, я научилась собирать спиннинг.
Стармех требовал, чтоб ему предоставили пространство трех «к» , только в отличие от немецкой женщины с ее Кирхе, Кюхе, Киндер, у него должны были быть Кафка, клюкарза и красиво.
В первые два дня мы со вкусом укладывались «сиест’ировать».
Мы еще не знали, что скоро богатая духовная жизнь сменится плото-бытием, загоняющим сознание в простенькие рамки «от мели до обеда». Медовый месяц мы прожили за 2 дня, дальше начался суровый быт и трудности сосуществования.
– Юля, ты не видела брусок для ножа? –с последней надеждой вопрошал стармех, обшаривший все инструментальные закоулки плота.
– Это такой серый кирпичик? А, он в кухонном ведре…
– Блин, плот заваливается на нос, бочку пробили!
– Просто Миша там картошку чистит.
Плото-бытие занимает все время, не оставляя время на досуг – хотя б потому, что невообразимое в обычном походе меню требует замачивания, обжарки, томления в разных посудах(см. часть про еду) , у мужчин же время пролетает в «греб(а)ных часах» , ремонтных работах и бурлацкой лямке. Ну а если надоело стоять у плиты — можно и поменяться ненадолго)
Что, хорошо мы тянем?
— Да, очень мило. Только не останавливайтесь.
— Это, оказывается, вовсе не трудно. Я думала, что это много тяжелей.
— Нет, это очень просто. Надо только все время тянуть. Вот и все.
В редкие выпадавшие минуты отдыха даже стармеху не хотелось уже ни Кафки, ни клюкарзы, а «красиво» он созерцал одним глазом, полудремля в палатке.
Тем не менее, за время плавания были изготовлены : столик и скамейка, носовой насест, две табуретки, скалка, разделочная доска, две лопаточки, туесок, заколка для волос (на фото) и начаты сережки.
Я побаивалась перед путешествием не отсутствия удобств ( хотя я человек ванно-зависимый), а двух недель впятером в «комнате» на 18 квадратов. Стармеха я не видела до поездки ни разу, но по характеристике сына, он интроверт, разборчив в музыке и литературе, прямолинеен. Я ждала нелицеприятных заключений о напеваемых мною мотивах советской эстрады.
После ужина Джордж вытащил свое банджо и хотел поиграть, но Гаррис запротестовал. Он сказал, что у него болит голова и он не чувствует себя достаточно крепким, чтобы выдержать игру Джорджа. Джордж возразил, что музыка может ему помочь, — музыка ведь часто успокаивает нервы и прогоняет головную боль, — и взял две-три гнусавые ноты — на пробу. Но Гаррис сказал, что предпочитает головную боль.
Стармеху же сын нарисовал такой портрет: «Мама будет кормить нас кашей из иван-чая, еще она не прочь выпить.»
Первые дни стармех, как позже оказалось, ждал напряженно, когда я проявлю обещанные качества, и он найдет в тарелке тушеную траву, а меня — с банкой пива на корме. Но мы шли душа в душу! У нас оказалось много общего: прочитанных книг, слышанных песен ( концерты ленинградского рок-клуба пошли мне в карму), и главное — мы всегда готовы были поржать над одними и теми же вещами. Я так и не приготовила травяно-круповую смесь — и это спасло наши отношения)
Часть последняя.Триумфальная.
Куда всё смотрит и смотрит мой странный, упрямый компас…
(Хелависа)
Думали ли мы, что мы такие крутые, отправившись без мотора в 10 рук на плоту весом полторы тонны? Ощущали себя героями?
Нам точно нравилось, что нас такими считают на Берегу.
Мы видели, как нас начинают фотографировать и обещают разослать по ватсапу , снимаются на нашем фоне и спрашивают профиль в инсте . Мы были уверены, что проезжающие теплоходы уже включили нас в список достопримечательностей: «А это живая картина «бурлаки на Ленских». Давайте встали все — селфи на их фоне, пока они в кадре!»
Но мы делали это не из-за «медных труб» – насколько мы прикипели к плоту, стало ясно в первые дни возвращения, когда только капитан радовался свалившемуся грузу ответственности. Остальные ватсапили «Хочу назад…» Простые трудности, маленькие победы, понятный мир, распахнутый простор неба и земли, голубично-молочные восходы, приветы с проходящих судов – от этого так сразу не отойти…
Самое время молча полюбоваться теми красотами, что мы видели – но когда же плоский монитор сможет передать бьющие по нервам желто-багряные краски, звуки «томящейся» обжарочки на сковородке, запах нагретого песка от берега, тепло кожи от дневного солнца , радость пузырьками в носу после того, как мы ставили очередную галочку)
Мы прошли пятьсот километров, сломали четыре весла и продали плот под плавучую пристань в Булгунняхтахе.
Победы даже не казались победами, но после я удивилась – как это прожила две недели без ванны, теплой воды из крана, бок о бок с незнакомыми до того людьми? Как проводили часы в холодной воде ребята? Как мы вставали холоднющими утрами в 4-5 утра, чтоб выйти до тумана? Что нам помогало не ворчать, не киснуть, переводить любую гадость в повод для шутки?
Совпал паззл характеров, интересов, музыкальных и литературных пристрастий – конечно. Совпало умение верить.
( Еще до начала сплава секретарь отделения РГО прислал на полном серьезе мне сообщение «Вы духов покормили?» — на что я гордо отправила фото испеченных лепешек. Люди не из Якутии смотрели на меня несколько испуганно: «Вы правда в это верите??»
Матрос же , помимо веры в духов реки и леса, был жутким эзотериком. Что бы ни случалось – он приговаривал, что для успеха предприятия надо визуализировать желаемое ( мотор, например) – и как ни странно, тут же подъезжала лодка, желавшая облегчить наши страдания. Матрос следил за чистотой помыслов – когда мы долго не смогли снять плот с мели, он подозрительно оглядывал всех и вопрошал : «Кто из вас не верит в успех? Из-за него мы и не можем столкнуться! Сомнения мешают тонким энергиям!» Он считал, что силой мысли мы можем повернуть ветер или игнорировать течение, этот кастанеда уверял, что надо представить – течения нет…)
Но главное — одинаковой оказалась степень слабоумия и отваги команды плота «Прекрасная маркиза». Это и еще немного технической смекалки — все, что нужно для подобного путешествия.
С благодарностью всем дочитавшим от меня и команды плота:
