Люди из других регионов страны знают, что Томск – это город студентов и учёных. И сейчас мы предлагаем познакомиться с одним из представителей науки из Сибири – Владимиром Николаевичем Сальниковым. Он написал более 250 научных работ и монографий, участвовал в экспедициях и более 20 лет имел статус члена Томского отделения РГО.
– Давайте начнём с самого детства. Любовь к геологии – это семейное?
– Нет, у меня не классическая карьера ученого, и трудовая книжка вся исписана. Раньше таких людей, как я, называли "летунами", потому что они перебегали с одного рабочего места на другое. А родился я в Кемеровской области, посёлок Кузедеево. Родители родом из Пензенской губернии, там отец закончил техникум и стал зоотехником по пчеловодству. Он вступил в партию, и его направили работать в Сибирь. А мать выучилась на учителя начальных классов и работала по профессии на протяжении всей жизни. Когда они приехали в Сибирь, родился я. Вообще, у нас была большая семья: мать, отец, я и три моих сестры.
– После школы вы поступили в техническое училище. Почему позже вы поняли, что техника – это не ваше, и стали развиваться в области науки?
– Я окончил 10-летку в 1953 году, а в 1956 году пришел к власти Хрущёв. Он издал указ о том, что в институт можно поступить только после того, как получишь стаж работы. Минимум два года. Волей-неволей я решил пойти учиться на автослесаря в техническое училище. Два года проучился там и очень даже преуспел в начинаниях. Мои изделия показывали на выставках, а преподаватели дали мне прозвище – фаска. Это такая тоненькая полоска на изделии, которую так тщательно отшлифовывают, что она начинает светиться. Помимо училища, по вечерам я проходил обучение на шофера в ДОСААФе – оборонно-спортивной организации СССР. А ведь мне было только 17 лет. Туда раньше брали с совершеннолетнего возраста, ведь ты должен год отучиться и в 19 лет пойти в армию. Преподаватели удивлялись, почему после обучения я остался в городе. А всё было просто: меня не брали воевать, потому что возраст не тот. Но как только наступила пора идти в армию, я сразу добровольно туда и ушёл. Пробыл там три года. По вечерам проходил повышение квалификации на шофера первого класса, а после и на преподавателя по вождению. На самом деле, я, можно сказать, грамотный человек. Тогда любил математику, физику, всем солдатам помогал делать задания по учёбе. В какой-то момент мне надоела техника, постоянная работа руками. Меня потянуло к естественным вещам: захотелось размышлять, изучать, открывать. Так я и пришёл к науке. Можно сказать, это была судьба.
vohekd5zm6i.jpg
– Почему вы выбрали именно геологию?
– Я подумал: геологи сейчас в почёте. Так и выбрал геологоразведочный факультет. До этого я в армии изучал немецкий, поэтому сдал хорошо все экзамены в институт на немецком языке. Мне даже сказали, что я его знаю лучше, чем русский. А тогда на геологоразведочном факультете была секретная специальность – "Поиски руд редких радиоактивных элементов". Туда очень тщательно отбирали студентов, и я этот отбор прошёл.
– Как за такой короткий срок вы смогли из технической специальности погрузиться в науку? Было ли тяжело?
– Конечно. У меня даже была поговорка: из науки в технику ты можешь перейти, а вот из техники в науку – никогда.
– Значит, вы – уникальный случай?
– Да, я бы сказал, аномальный. Но этот переход мне дался очень тяжело, особенно первый год. Это надо было переделать себя и свой способ мыслить. Я же подумал даже бросить, когда начались кристаллография, минералогия… сами понимаете – дело сложное, нужно отходить от техники, а я не мог. Но как-то всё-таки переболел, и на сессии только один экзамен не сдал.
– У вас очень много научных работ. Может быть, есть истории, связанные с их созданием?
– Однажды был в жизни момент, когда я ходил безработный, потому что не было ставок в экспедициях. Тогда я встретил своего товарища-геолога, и он пригласил меня на работу в новую лабораторию. Исследования были связаны с физикой горных пород, поэтому тут мое техническо-научное образование и пригодилось. На этой кафедре было большое финансирование, поэтому мы могли себе позволить любую технику, приборы для экспериментов. Однако потом я решил, что нужно действовать иначе. И сам начал создавать новые приборы и автоматизировать старые.
professoru-v-n-salnikovu-70-let_1_pdf.io_.jpg
– Что привело вас в Русское географическое общество?
– По-видимому, это естественный процесс. Я был на Дальнем Востоке, Кольском полуострове, в Хакассии, Красноярском крае. Много где бывал, много чего изучал. И как-то раз я подумал: через кого можно публиковать свои работы, чтобы о них узнало большее количество людей? И вот так мне на ум пришло Русское географическое общество. Я столько разных работ писал под их логотипом, проводил разные лекции, участвовал в экспедициях. Что уж говорить, много чего нас связывает.
– Есть ли исследования в рамках РГО, которые вам запомнились больше всего?
– Я написал программу для военных по поиску антропогенных месторождений по местам нахождения Колчака. По ней организовал научный корпус "Золото отечества". Начал свободно публиковать свои исследования от имени РГО. А после мы собрались командой в экспедицию для формирования туристических маршрутов "По пути золотого эшелона". Но, к сожалению, она не была профинансирована. Однако я делился результатами поисков в отчетах РГО. Публиковал их из Чехословакии, из Польши. Это была отдушина – знакомить большую аудиторию с результатами своей работы.
Анна Косихина