Понятовский: "Лицо несколько сурово, но симпатичное"
Польский антрополог Станислав Понятовский приехал в Хабаровск 2 июня 1914 г., а на другой день рано утром уже был в штабе Приамурского военного округа, где вручил В.К. Арсеньеву два письма. Первое оказалось от Штернберга. "Дорогой Владимир Клавдиевич, – писал он, – податель сего, польский антрополог Станислав Понятовский, едет на Амур для антропологических измерений. Очень прошу Вас оказать свое товарищеское содействие опытом, советами и связями. В свою очередь, быть может, Понятовский будет и Вам полезен своими знаниями и антропологическими опытами". Второе письмо из Императорского Русского географического общества было подписано Ю.М. Шокальским и тоже рекомендовало Понятовского как молодого, но подающего большие надежды исследователя.
Пока Арсеньев читал письма, Понятовский разглядывал путешественника. Перед ним стоял, как он потом писал, человек "худощавый, несколько выше среднего роста, на вид лет 40 (что впоследствии он сам подтвердил). Лицо несколько сурово, но симпатичное". Через несколько минут они беседовали уже как старые знакомые. Оказалось, что антрополог работает по заданию американских ученых. Среди них получила развитие гипотеза о тесной связи коренных народностей Сибири и Америки. Видный ученый из США Алиса Грдличка проявил завидную настойчивость в поиске истины. В 1912 г. он совершил путешествие по Сибири и убедился в правоте этой теории. Он смог достать деньги в Вашингтонском национальном музее и в Смитсоновском институте на новую экспедицию в Россию в 1914 г., для проведения которой и пригласил живущего в Польше антрополога С. Понятовского.
Грдличка Алиса / Хрдли́чка, Алеш (Aleš Hrdlička) (1869 — 1943, Вашингтон) - антрополог, с 1881 г. жил и работал в США. Автор гипотезы о заселении Северной Америки через Берингов пролив. Переписывался с В.К. Арсеньевым.
Еще в Санкт-Петербурге, где Понятовский побывал проездом, в Русском географическом обществе и в Музее антропологии и этнографии ему рекомендовали по приезде в Хабаровск обратиться к В.К. Арсеньеву. Это же имя назвали ему и во Владивостоке в музее Общества изучения Амурского края. Местные этнографы-любители в один голос сказали, что помочь в исследованиях может только Владимир Клавдиевич.
Понятовский, Станислав Францевич (1884 - 1945, Литомержиц, Чехословакия). Учился на механическом факультете Варшавского политехникума. Из-за участия в политике вынужден эмигрировать (1905). Окончил философский факультет Цюрихского университета, где занимался антропологией. Доктор наук (1911). По заданию Смитсоновского музея в США провел экспедицию на Дальнем Востоке. Посетил музей ОИАК (18 мая 1914). Профессор Варшавского университета. Арестован (1942), погиб в немецком концлагере. Электронный ресурс.
pon.jpg
Вырвавшись в тот день со службы пораньше, Арсеньев повел гостя в музей. Показывая экспозицию, он рассказывал об истории создания музея и о последних экспонатах, привезенных из различных экспедиций. "В области этнографии, – описывал Понятовский свои впечатления о музее, – наиболее богато представлены орочи. Наибольшую ценность представляет фигура шамана со всякими аксессуарами, которые были пожертвованы Арсеньеву сыном шамана. Экспонаты осматривали с 4 до 7 с половиной часов".
С утра пришлось изрядно побегать по Хабаровску в поисках гипса для снятия масок, наконец, его нашли в магазине Чурина. В музее собралось довольно много народа: всех интересовала необычная процедура, но, увы, орочей, видимо, не прельстила предстоящая операция на благо науки, и они в музей не явились. Неунывающий Станислав Понятовский не стал горевать по этому поводу, а продемонстрировал собравшимся свои инструменты и систему измерения черепа по методу антрополога Р. Мартина из Цюриха. Показал он и как снимать гипсовые маски. Директор музея И.А. Лопатин вызвался первым продемонстрировать приобретенные навыки и под руководством Понятовского снял маску с Арсеньева, приговаривая: "Раз не обеспечили орочами, так послужите науке сами".
ponyat3.jpg
Вечером 6 июня Владимир Клавдиевич пригласил Понятовского к себе домой на ужин.
1914-17.jpg
В те дни, готовясь к новой экспедиции, он отправил жену и сына к родителям, а сам жил на даче у своего приятеля полковника А.Ф. Ахмаметьева сразу же за мостом через Амур. Приготовив ужин, Арсеньев долго рассказывал гостям о своей жизни, о том, как пристрастился к путешествиям. Много говорили они и о Польше, искали общих знакомых.
Владимир Клавдиевич показал антропологу свои путевые дневники, которые вызвали восхищение С. Понятовского. Позже он писал в своем дневнике о В.К. Арсеньеве: "За время своих поездок он смог как никто другой до него изучить весь Уссурийский край, создать множество топографических карт, собрать геологические, зоологические, этнографические и археологические коллекции, составить списки и планы различных руин, творений наземных, созданных предположительно в период так называемого средневекового царства Бохай, составил огромный словарь языка орочей-удехе (oroczonoue udihe), причем он, не зная научной транскрипции, придумал свою собственную транскрипцию и одновременно собрал много первосортных материалов по самым различным областям знаний. И это ему удалось сделать с большим успехом, потому что, как он сам мне наивно сказал, из 33 университетских курсов по естествознанию он проштудировал 28 или 29 с прилежанием усердного студента".
img_0053_6000_2.jpg
img_2343_2509_2.jpg
В те дни Владимир Клавдиевич показал польскому ученому свои еще не опубликованные рукописи, прочитал отрывок и про Дерсу Узала – "Случай на Ханке", что было знаком большого доверия к новому другу. В.К. Арсеньев помог поляку сэкономить немало денег на почтовых расходах, снабдив его специальными наклейками Хабаровского музея, грузы которого перевозились бесплатно.
Августовские пушки 1914 г. спутали все планы ученого, вынудив его срочно свернуть работы на Амуре. Когда Понятовский вернулся в Хабаровск, там он застал еще одного путешественника – венгра Б. Балока Баратоши. Вместе со своим 17-летним сыном он приехал на Амур на средства Венгерского национального музея в Будапеште. "Профессор Балок Баратоши, – писал Арсеньев, – отправился на Сахалин к айнам и орокам, потом переехал на Амур и работал у ульчей. Здесь его захватила война. Так как он плохо говорил по-русски, то был принят за австрийского шпиона и арестован. В Хабаровске Балока Баратоши спросили, кто знает его на Дальнем Востоке. Он, естественно, указал на меня. На запрос я подтвердил, что арестованный, действительно, ученый-исследователь, этнограф и никакого отношения к шпионажу не имеет. Господин Балок Баратоши (1870 – 1945, Будапешт) был отпущен под мое поручительство".
r0006145_2.jpg
Арсеньев, Понятовский и Баратоши скоротали вместе несколько вечеров, делясь впечатлениями о крае, его жителях и истории, обсуждая положение в мире. Полагая, что война не может тянуться долго, они решили через год встретиться вновь и втроем совершить экспедицию по Амуру.
Первым, распрощавшись с В.К. Арсеньевым и другими новыми знакомыми, из Хабаровска уехал С. Понятовский. Он вернулся в Польшу, оставив в музее до лучших времен почти все собранные на Амуре коллекции. Баратоши с сыном еще некоторое время оставались в Хабаровске: Арсеньев хлопотал, чтобы им разрешили выехать в Японию, откуда было легче добраться до родины. Пока велась переписка, венгры поселились в квартире Арсеньева. Профессор Баратоши каждое утро как на работу приходил в музей. Он прочел там несколько интереснейших лекций по фонетической транскрипции и очень помог своими знаниями Арсеньеву.
Вскоре, получив необходимые документы, покинули Арсеньева и Балок Баратоши с сыном. Профессор обещал собрать на Хоккайдо коллекцию айнских предметов для Хабаровского музея. Через некоторое время Владимир Клавдиевич получил от него открытку из Японии, датированную сентябрем 1914 г. "Дорогой директор Арсеньев, – писал Б. Баратоши. – Я благополучно прибыл в Японию и 26 этого месяца я пропутешествую через Америку домой. Два ящика (один маленький, один большой) отправлены отсюда в Хабаровск в адрес Музея. Прошу известить об этом. Ошибочно вложено в эти ящики несколько моих рукописей. Прошу вас вернуть мне их. С приветом и благодарностью, Ваш профессор доктор Балок".
baratoshi.jpg
Экспозиция Хабаровского музея так и не пополнилась экспонатами из Японии, посланными Б. Баратоши: ящики, о которых он писал, до Хабаровска не дошли.
Уже из Польши написал Станислав Понятовский: "Что касается оставленных мною в Вашем Музее вещей, то будьте добры выслать в Америку два ящика и один пакет (длинный, в полотне) с этнографическими коллекциями. Вышлите, пожалуйста, на счет получателя – Национальный музей в Вашингтоне. Что касается двух желтых сундуков и большого ящика с гипсом, то, если возможно, пусть все это пока останется у Вас в музее до распоряжения доктора Алисы Грдличка, куратора отдела физической антропологии Национального музея в Вашингтоне, от которого я до сих пор не получил ответа на посланное ему еще в октябре письмо. Я пишу ему теперь еще раз. Возможно, что Грдличка или сам приедет после войны к Вам, или же я приеду, а поэтому лучше всего оставить эти вещи у Вас в музее, если это Вам не помешает... Крепко жму Вашу руку, истинно уважающий и преданный С. П.".
Автор: Амир Хисамутдинов,
председатель архивно-библиотечной комиссии ПКО РГО – ОИАК
Материалы по теме:
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 1. Как появилась "богом данная" фамилия Арсеньев
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 2. Детство и юность
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 3. Путь на Дальний Восток начался с Польши
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 4. Боевое крещение в Благовещенске
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 5. "Привет из Владивостока", или Первые впечатления
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 7. Первые легенды о встрече с Дерсу Узала
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 9. Охраняя тыл Русско-Японской войны
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 10. За славой в Хабаровск
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 11. 1906 г. Первые строки "Дерсу Узала"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 12. "Как зовут?" - "Имя – Дерсу, фамилия – Узала"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 13. В "сердце Зауссурийского края". 1907 – 1908 гг.
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 17. Успех выступления в Петербурге превзошел все ожидания
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 19. Военные и научные будни штабс-капитана Арсеньева
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 20. Рекомендации Арсеньева по спасению Уссурийской тайги
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 22. Для души в Этнографический кружок
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 23. Друзья, коллеги и планы