Экспедиция в Гижигу. «Я тебе не враг, и ты мне не друг. Прощай!»
Район представляет особый интерес. Чтение лекций в Дальневосточном университете, В.К. Арсеньев совмещал с работой старшим инспектором в Управлении рыбных и морских звериных промыслов. Еще в ноябре 1921 г. его назначили – по его собственной просьбе – на должность инспектора Гижигинского района. Территория этого района, лежащего между рекой Ирет на западном берегу Пенжинского залива и рекой Лесновская на полуострове Камчатка, представляла для него особый интерес в этнографическом и статистико-экономическом отношениях. Этими проблемами Арсеньев собирался заняться во время летней экспедиции 1922 г. Надеялся он и пополнить коллекции музея ОИАК.
Территория района, между реками Ирет на западном берегу Пенжинского залива и Лесновской на полуострове Камчатка, представляла для Арсеньева особый интерес в этнографическом и статистико-экономическом отношении. Исследования в этих направлениях он собирался провести во время летней экспедиции 1922 г. «Гижига, как транзитный пункт, не использована, – писал путешественник, – а между тем сама жизнь подсказывает, что именно отсюда (по мнению Г.И. Розенфельда с р.р. Туманы и Товатомы) Колымский край мог бы снабжаться продовольствием и вообще всем необходимым для жизни в обмен на пушнину, подобно тому, как Якутская область снабжалась чаем через Аян».
rozenfeld.jpg
В 1916 г. во Владивостоке он составил записку «Поиски и эксплуатация горных богатств Охотско-Колымского края», предполагая организовать геологические исследования для разведки и последующей эксплуатации полезных ископаемых, особенно золотых запасов. Возможно, с этого времени он и подружился с Арсеньевым, который отмечал в одной из своих работ: «Г.И. Розенфельд (Нордштерн), путешествовавший в Колымском крае в 1908–1916 гг. Прекрасно владея пером, исследователь этот, к сожалению, до сих пор не обработал своих материалов и, по-видимому, не будет печатать их вовсе».
Демонстрируя собранные им образцы породы и другие геологические материалы, Розенфельд предлагал отечественным и иностранным предпринимателям подключиться к проекту. В 1917 г. Временное правительство выделило 40 тыс. руб. для организации экспедиции в Охотско-Колымский край, но помешала Октябрьская революция. Вероятно, к этому проекту имел отношение и Арсеньев, интересовавшийся Севером. В 1933 г. руководство «Дальстроя» пригласило Розенфельда показать золотоносные месторождения на Колыме. 22 ноября 1934 г. Розенфельда арестовали и 24 января 1935 г. осудили на пять лет лишения свободы.
img_2510_2536_2.jpg
Навстречу новым приключениям. 23 июня 1922 г. с борта парохода «Кишинев» Владимир Клавдиевич проводил взглядом Владивосток. Тяжелые чувства одолевали его, и он пытался в них разобраться. До сих пор не было случая, чтобы он испытывал что-то подобное перед началом экспедиции. Напротив, душа рвалась навстречу новым дорогам и приключениям. Сейчас же к этим приятным предвкушениям добавилось щемящее чувство утраты. Впервые Арсеньеву было грустно покидать семью. О ней он думал постоянно, переживал, сможет ли Маргарита справиться со всеми трудностями. В первый же день рейса Владимир Клавдиевич отправил домой телеграмму о начале своего путешествия с пожеланиями благополучной жизни в период его отсутствия. Как окажется, предчувствия не обманули Владимира Клавдиевича. Правда, связаны они были не с домом, а с ним самим.
Составлен маршрут. 26 июня 1922 г. пароход бросил якорь в Хакодате. Здесь В.К. Арсеньев выяснил, что «Кишинев» зайдет только в Тауйскую и Ямскую губы, а затем с Камчатки снимется в китайский город Циндао. Перед Арсеньевым встала проблема, как выбираться осенью с Камчатки. К счастью, выручили в конторе русских рыбопромышленников в Хакодате: Владимир Клавдиевич заключил договор с И.Ф. Соловьем и своим старым знакомым А.Г. Демби о том, что их моторно-парусная шхуна «Пенжина» возьмет его в Ямске на борт и обойдет все западное побережье Гижигинской губы, а оттуда отправится домой.
img_2513_2964.jpg
Через три дня поздно вечером пароход «Кишинев» вышел в море. Вскоре погода испортилось, и «Кишинев», преследуемый штормами, пошел вдоль Курильской гряды. Первая стоянка была на западном побережье Камчатки около устья реки Кемпанова, затем пошли к Ичи.
23 июля 1922 г. пароход «Кишинев» бросил якорь в Тауйской губе, где В.К. Арсеньев с удовольствием сошел на берег размять ноги и побродить по окрестностям. Постоянная качка в пути ему очень надоела. Он был путешественником, а не мореплавателем, и его постоянно укачивало в море.
В.К. Арсеньев решил на «Кишиневе» пройти в Ямскую губу, а там уже остаться на берегу. Еще в селе Владимир Клавдиевич узнал новость, которая его встревожила: в районе действовала банда атамана Бочкарева. 31 июля 1922 г. Владимир Клавдиевич записал в дневнике: «В 8 часов утра я высадился на берег. Жуткое чувство закралось в сердце, когда я увидел удаляющийся пароход. Я долго стоял на берегу и смотрел долго, смотрел до тех пор, пока он не стал маленьким, едва заметным и наконец не скрылся за мысом. Тогда я пошел по берегу к единственному жилому домику, расположенному на длинной косе, отделяющей лагуну от губы. Лагуна эта миль 15 длиной и десять миль шириной.
Когда пароход ушел, я почувствовал себя отрезанным от мира».
img_2517_2536.jpg
Хотя исследования не шли в голову, Арсеньев вычертил карту местности, наблюдая за горизонтом – не покажется ли «Пенжина». На несколько дней наблюдение за морем стало любимым занятием шести человек, которым волею судьбы пришлось жить в маленькой избушке на косе, ожидая прихода шхуны.
img_2543_2536.jpg
В полдень 8 августа кто-то прибежал в избушку с криками: «Парус, парус!» Все выскочили на берег. Действительно, шхуна под белым парусом уже подходила к косе. Увы, это была не «Пенжина».
19 августа у мыса вновь появился какой-то парусник. Вначале все решили, что она принадлежит японцам. Как же все обрадовались, когда выяснили, что это «Пенжина». Два дня шхуна грузилась товарами и продовольствием. Все торопились быстрее выйти в море и нервничали, считая, что погрузка идет слишком медленно.
23 августа 1922 г. шхуна пришла к устью реки Туманы. В.К. Арсеньев сошел на берег для инспектирования рыбалок. Осложнения между владельцами нескольких участков чуть было не привели к перестрелке. Целый день Арсеньев проверял документы и разбирал недоразумения между ловцами, в результате чего смог предотвратить конфликт.
Вскоре наступивший шторм погнал шхуну обратно в море. К полудню 25 августа путешественники подошли к Велиги, где Владимир Клавдиевич сошел на берег и купил у местных жителей экспонаты для музея Общества изучения Амурского края. Рано утром следующего дня шхуна «Пенжина» была в устье реки Таватоми. «По высадке на берег я ходил на горячий ключ, – сделал такую запись путешественник в путевом дневнике, – делал съемку, потом я посетил Молельную сопку (Апапиль) – место жертвоприношения коряков. Ныне русские, поселившиеся на реке Таватоми, рассказывают, что коряки приносили в жертву оленей, меха и вообще все, что имели ценного, на основании виденных ими снов».
skanirovanie0002.jpg
1922penzhinamengel.jpg
Опасность расправы. Затем шхуне предстояло идти в Наяхан и Гижигу, чтобы взять рыбу и двух пассажиров. В Наяхане их ждала неожиданная новость: оказалось, Бочкарев снова захватил власть в своем отряде и грозится расправиться со всеми, кто против него. Путешественникам снова грозила опасность. «Пенжина» пришла в Гижигинский залив 31 августа 1922 г. в 5 часов пополудни, застав там «Святого Михаила» и какую-то японскую паровую шхуну, арестованную атаманом Бочкаревым. На нее послали боцмана – узнать, что происходит. Тот вернулся встревоженный и уединился с капитаном А.М. Менгелем в его каюте.
Арсеньев позднее вспоминал о том дне: «В это время как бы в подтверждение слов японца вооруженный караул, охраняющий шхуну «Св. Михаил», заметив приход «Пенжины», намеревался на моторном катере подойти к ней, но у него испортился мотор, затем поднялся сильный ветер и навалился с моря густой туман. В сумерки свежий ветер сделался порывистым и превратился в шторм. Тогда Менгель приказал закрыть все иллюминаторы, погасить огни и, пользуясь попутным ветром, тихонько ушел в море».
Казалась гибель неминуема. Спасшись от бандитов, «пенжинцы» едва не погибли в разыгравшемся шторме. Казалось, что громадные волны задались целью уничтожить шхуну, и только искусство командира и мужество экипажа спасли ее от гибели. Менгель решил вернуться в Ямск и сдать имевшийся на шхуне груз на хранение в склад И.Ф. Соловья: на борту было 150 тонн соленой рыбы для Хакодате, которую капитан счел возможным взять вместо балласта.
Два дня, 5 и 6 сентября 1922 г., провела «Пенжина» в Ямской губе. Пока производилась разгрузка-погрузка, мотористы перебрали машину и взяли воду. Весь обратный путь шхуну преследовал жестокий шторм, начавшийся утром 9 сентября. «В течение 5 суток он относил нас к западу, – писал Владимир Клавдиевич, – маленькая шхуна едва выдержала удары волн. 13 числа ветер достиг сильнейшего шторма (10 баллов). Гибель судна казалась неминуемой, и вдруг в полночь ветер упал до штиля. Господь Бог спас от гибели корабль и 18 человек на нем».
24 сентября 1922 г. в дневнике путешественника появилась следующая запись: «Слава Богу. Мы вышли в пролив Лаперуза. Охотское море оказалось позади.
Прощай, бурное неприветливое Охотское море! Я тебе не враг, и ты мне не друг. Прощай!».
Автор: Амир Хисамутдинов,
председатель архивно-библиотечной комиссии ПКО РГО – ОИАК
Материалы по теме:
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 1. Как появилась "богом данная" фамилия Арсеньев
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 2. Детство и юность
"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 3. Путь на Дальний Восток начался с Польши
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 4. Боевое крещение в Благовещенске
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 5. "Привет из Владивостока", или Первые впечатления
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 7. Первые легенды о встрече с Дерсу Узала
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 9. Охраняя тыл Русско-Японской войны
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 10. За славой в Хабаровск
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 11. 1906 г. Первые строки "Дерсу Узала"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 12. "Как зовут?" - "Имя – Дерсу, фамилия – Узала"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 13. В "сердце Зауссурийского края". 1907 – 1908 гг.
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 17. Успех выступления в Петербурге превзошел все ожидания
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 19. Военные и научные будни штабс-капитана Арсеньева
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 20. Рекомендации Арсеньева по спасению Уссурийской тайги
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 22. Для души в Этнографический кружок
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 23. Друзья, коллеги и планы
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 24. Понятовский: "Лицо несколько сурово, но симпатичное"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 26. К друзьям в Харбин
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 27. С увлечением рассказывая о своих путешествиях
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 31. От неизвестности было одно спасение – в дороге
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 32. "Экспроприировать богатеев с хутора" и убить Арсеньевых
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 34. "Быстро решил разделить участь моего народа..."
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 36. Как впервые напечатали "Дерсу Узала"
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 37. Как стать путешественником?
"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 38. Война войной, а лекции и науку никто не отменял!